Джон Фаулз - Джон Фаулз. Дневники (1965-1972)

В Нью-Йорке с Бобом Фетриджем [8] Глава рекламного отдела «Литл Браун». . Общественный транспорт стоит — это задерживает все, связанное с книгой. Люди не могут думать сейчас о книгах, в новостях только информация о забастовке. Испытываю глупое чувство вины. В этом мире имеет значение только быстрый — и большой — успех. Никаких компромиссов.

Высота Нью-Йорка; от художественного решения облика города (небоскребы) приходишь в безумие. Душевное равновесие — только в узкой полоске неба на пересечениях улиц. Пресса, захлебываясь, пишет о разных бедствиях, но вероятность того, что в центре города может произойти нечто из ряда вон выходящее, ничтожно мала. По лондонским стандартам «жуткие, парализующие жизнь города» транспортные условия почти близки к нормальным. Но американцы дальше нас отошли от хаоса, грязи и беспорядка. У общества, создавшего культ из благоразумия и опрятности (за все время я видел только двух бородатых людей, и один из них был ортодоксальным евреем), могут легко возникнуть трудности. Все города опасны, но этот больше всех.

Любопытно — последний раз, когда был здесь, обратил внимание на небоскребы. В этот раз между стенами с множеством окон видел холодные голубые воздушные колонны. Купили «Тайм» — чудовищная рецензия [9] Уподобив Фаулза пауку, запутывающему читателя в паутине повествования, рецензент «Тайм» счел, что в романе «Волхв» он повторяется и без особого успеха воспроизводит манеру, найденную в «Коллекционере» (Spidery Spirit // Time. 1966. January 14, p. 92). . Все говорят, не волнуйся, книжные обозрения в «Таймс» никто не читает, вторую книгу обычно ругают, и вообще рецензенты чокнутые… Но все равно неприятно. Опять приходит на ум сравнение — ты на боксерском ринге, но руки у тебя связаны. Тут дело случая: все зависит от настроения, вкуса, характера десятка мужчин и женщин. Аналогия с судом присяжных неверна — ведь здесь постоянные игроки, и они больше заинтересованы в осуждении, нежели в оправдании.

Прием у Джулиана. Здесь Барбара Тачмен [10] Барбара Тачмен (1912–1989) — известный историк. Получила Пулитцеровскую премию за книгу «Августовские пушки» (1962), описывающую события, предшествовавшие Первой мировой войне. , тихая, седая женщина, скучноватая, как все хорошие писатели или, во всяком случае, все хорошие писательницы. Был Сидни Кэрролл, автор сценария отличного фильма «Карманник», — выщербленное оспой лицо, резкий, но человечный. Он мне сразу понравился. Помню эксцентричную даму за сорок; никогда не видел такого нелепого вечернего платья.

Складывается впечатление, что все здесь считают: роман как жанр безнадежно устарел, еще несколько десятилетий — и ему конец, и это несмотря на большие деньги, которые платят за издания в мягкой обложке и за право на экранизацию. Что займет место романа, никто не знает или не может вообразить; похоже, никто не осознает, что существует множество вещей, которые под силу только роману. Другие формы понемногу вторгаются в его владения, но места еще достаточно. И оно всегда будет существовать, — место, где развивается роман, — ведь человеческие понятия и способность анализировать и фантазировать постоянно меняются.

Однако по вышеизложенным причинам издание беллетристики в прошлом году количественно снизилось — как в США, так и в Англии. Почти не ведется работа с молодыми романистами. «Литл Браун» берет примерно одну рукопись из четырех или пяти сотен, идущих без посредничества агентств. Всего за год к ним поступает около тысячи четырехсот рукописей. Издавая романы, издательство оказывается в убытке при тираже 6000 экземпляров. Даже в случае с «Волхвом» (первые три издания составили 37 500 экземпляров) прибыль на книги в переплете оказалась меньше, чем у «Литерери Гайд» или «Делл». В каком-то смысле им уже не важно, хорошо или плохо продаются книги в твердом переплете.

Полное отсутствие сексуальности у американок, они подтянутые, ухоженные, но сдержанные и холодные; познания о сексе они черпают из различных пособий, но их самоуверенность приводит к обратному результату: вместо обещанной женственности — отталкивающая мужеподобность. Частично в этом виновны мужчины (и все общество), но как грустно, что так мало женщин противятся этому образцу. Большинство из них усваивает подобный американский стиль.

Ни мягкости, ни нежности.

Вечером крепко выпил с Арнольдом Эрлихом [11] Арнольд Эрлих (1923–1989) — один из авторов, а впоследствии редактор американского журнала «Паблишерз уикли». . Он такой же типичный представитель Нью-Йорка, как Нед Брэдфорд — Новой Англии: остроумный, циничный, безжалостный к Америке. Я сказал ему, что хотел бы написать об Америке книгу, но мне нужен вопрос, который направит мысли в правильном русле. Он ответил: «Кто хочет тут думать?»