Андрей Михайлов - Как мы жили в СССР. Зимой

…Сколько же километров таких очередей приходилось выстаивать нашим родителям и бабушкам, чтобы порадовать чад и достойно встретить очередной год! В стране, в которой в те времена жили так беззаботно и безалаберно, всего всем всегда не хватало. Хотя магазины были завалены и затоварены под завязку.

Но эпоха Перестройки, когда всё это залежалое в одночасье было выметено с витрин и полок, была ещё далеко за горами.

В советские годы нашу страну буквально с самого начала декабря охватывал ещё и эпистолярный ажиотаж. Все вдруг вспоминали об изобилии родных и близких, разбросанных по разным уголкам необъятного Союза. И садились писать поздравления дорогим своим людям (чтобы после, весь год, со спокойной совестью не вспоминать о них вовсе). Почему так рано? А вот почему.

В огромном Советском Союзе, где почтаоставалась наиболее важным элементом связи между людьми, самые массовые почтовые излияния граждан приходились на праздники: 8 Марта, 23 февраля, 1 Мая, 9 Мая, 7 ноября. Но больше всего писали к Новому году, который, в силу своей безыдейности и беспафосности, стоял особняком от всего прочего и был любим всеми. Не случайно и разнообразие новогодних открыток своей сюжетной пестротой на порядок превосходило всё то, что пересылалось ко всем прочим датам.

В стране существовало два вида письменных почтовых сообщений – «простые», добирающиеся до адресата неделями по железным дорогам, автотранспортом и ещё бог знает чем, и «авиа» – их получатель в идеале получал в течение нескольких дней. Конверт для авиапочты (с красно-синим косым «бордюрчиком») был несколько дороже (7 копеек), чем обычный (5 копеек), потому многие люди, особенно старой закалки, предпочитали переписываться по-простому, экономя какие-то жалкие грошики, что, однако, при интенсивности тогдашних эпистолярных контактов жителей СССР могло составлять солидную сумму.

Означенные сроки доставки, понятно, относились к ординарным дням календаря. Но если земляки-алмаатинцы, например, отправляли в среднем 110 000 писем (данные 1982 года) в день, то перед новогодними праздниками этот показатель переваливал за миллион! Нагрузка на почту, транспорт, почтальонов давала о себе знать, и движение корреспонденции в эту пору значительно замедлялось. Вот почему писать поздравительные открытки начинали загодя (а получали их ещё половину января).

«Письмо писем» в такие дни становилось своеобразным семейным ритуалом, без которого не мыслилось полноценное пришествие Нового года. В стране всеобщей грамотности, в которую превратился Союз к 1960-м годам, писали все. Бабушки и дедушки, папы и мамы, дяди и тёти, братья и сестры. Каждого из своих отпрысков родители приучали к эпистолярной деятельности сразу, как только школа учила его писать.

Новогодняя открытка из прошлого. 1979 год.

…На первый взгляд причина вымирания малых эпистолярных форм – бурная компьютеризация нашего быта и мышления. Действительно, зачем нерационально тратить время на покупку открыток, выдумывание текстов и поиск синего почтового ящика, когда всё это делается ныне несколькими тычками по экрану смартфона и щелчком «мышки» компьютера?

Однако истинная причина исчезновения камерно-почтового жанра мне видится не в технологиях. За прошедшие десятилетия мы сами изменились настолько, что, доведись кому встретиться с собой прежним – не факт, что признал бы! И если раньше мы писали и отписывали всем адресатам с тем лишь, чтобы заверить, что всё по-прежнему, всё незыблемо, живы, мол, здоровы и вам того же, словом – заряжали друг друга бодростью и поддерживали оптимизмом, то теперь так не получается. Шаг через ту временн у ю грань, эпоху всеобщего зубовного скрежета, когда любая попытка общения влекла стандартный пакет негатива на голову визави, сильно поубавила желание общества общаться и откровенничать в прежнем формате. Кому нужен дополнительный ворох проблем, неразрешимых в принципе?

…Вспомнить о тех почтовых открытках, которые весь ХХ век – неиссякаемым потоком текли между городами и весями, связывали любимых, друзей, родственников, едва знакомых, романтических приятелей, сослуживцев, соучеников и солагерников, – может каждый. Кто только не повыбрасывал по глупости «старых писем» при очередной генеральной уборке.