Иван Леонтьев - Моё родословие. Воспоминания

Мой самый задушевный друг детства был Митька Чувашинов, его родители жили по соседству с нами, а фактически его фамилия: Фёдоров Дмитрий Степанович. С этим товарищем я никогда не расставался, мы с ним в летнее время спали на крыше сарая.

В семействе Фёдоровых были: отец, звали Иваном, мать Елена Емельяновна, старший брат Тимофей, дочери Агоша и Татьяна, все они меня привечали и в их семье я был как семьянин.

Были и другие товарищи, но я любил только Митьку и мне позволялось родителями находиться у Фёдоровых.

Осенью в 1913 году я пошёл в школу, в деревне школы не было, под школу снимали частный дом у жителей нашей деревни: Сусловых, Кидяевых, Тарасовых. Первый год учились в доме Шимкиных, учителем был мужчина по имени Андрей Иванович, житель уездного города Орска. Ученики, от младших до старших классов, – книги, тетради, перья и чернила не покупали, всё это было казённое. Была большая библиотека, было много художественной литературы. Дисциплина в школах была строгая, учеников наказывали и телесно: ставили на колени на парту, в угол, оставляли без обеда и давали пощёчину.

Занятия проходили от темна до темна, с сентября до Пасхи, каникулы были только один раз: от Рождества Христова до Крещения, то есть, с 23 декабря по 8 января, 15—16 дней.

Из села Жёлтое, в неделю два раза, нашу школу навещал священнник, который учил нас закону Божьему. Он имел право наказывать непослушного ученика, ставить на колени и называть его олухом, также требовал знать закон Божий и если ученик имел успеваемость по закону Божию, то вообще ученик считался достойным, скромным учеником, а если ученик был «пешкой» в законе Божьем, то с ним мало считались. Если он имел успеваемость по остальным предметам, всё же он считался неграмотным. Очень редко кто учился до конца в церковно-приходской школе, а девочек, начиная с 1911 по 1917 год, – всего только две окончили эту школу, это: моя двоюродная сестра Мария Михайловна Яковлева и Ольга Семёновна Атмакина. Но и мальчиков не более десятка. Вот, например, в 1917 году сдавали экзамен из Нижней Чёрной Речки трое: я, Фёдоров Иван Наумович, Ольга Семёновна Атмакина, а из Верхней Чёрной Речки: Новиков Николай Фёдорович, Новиков Прокофий Васильевич, Гаврилов Семён Иванович и Митрофанов, всего семь человек с двух деревень.

Один раз в год нашу школу посещал директор народных училищ. Он иногда заезжал на 3—4 часа и присутствовал на уроках даже в ночное время, а карета и лошади с колокольчиками стояли около школы. Директор народных училищ был военный с погонами, начищенными пуговицами, в фуражке, но имел волчий тулуп. Инспектор в классе больше интересовался отстающими и задавал вопросы ученикам по русскому, славянскому языкам и закону Божьему, делал похвальные отметки. Он проезжал школы как русские, так и мусульманские. Карета, которая возила инспектора, была крытая, как видно, из ореха, а лошади ямские.

В каждом селе и деревне общество нанимало ямщиков за энную сумму по договору на год или больше. И лица нанявшие гонять ямщину были в подчинении старосты.

Как я был рад этой школе и как прилежно учился! Хотел всё знать, видеть и слышать, особенно я хорошо учился и мне давался славянский язык, все это шло без затруднения, но в старших классах я отставал на простых дробях, приходилось иногда вечерами ходить к учителю. В отношении молитв и уроков закона Божьего я учился отлично и ставился в пример всем ученикам – был подготовлен отцом, он знал все каноны и распорядки литургий, а молитвы я знал «на зубок» ещё до начала школы. Я в классе всегда был дисциплинирован, а учителями наказывался раза два: стоял на коленях и оставался без обеда.

Отец в долгу не оставался перед учителями, на время Рождественских каникул отец мой всегда относил учителю с полпудика подсолнечного масла в подарок, и учитель уезжал на время каникул в Орск.

Весной, перед окончанием занятий, попечитель Иван Наумов и мой отец из учеников собирали смельчаков и по дворам ходили, просили кто что даст в подарок учителю: яйца, маслице и я помню, мы ходили набирали яиц два-три ведра и маслица с пудик. Вот с такими гостинцами провожали учителей после занятий весной.

Мой родитель всегда мечтал выучить меня и отдать в Оренбургскую семинарию, на это его направлял какой-то купец или торгаш, которому отец каждую осень возил в бочках подсолнечное масло.

В 1911—1912 годах появился первый государственный учитель Лука Александрович, он жил на квартире против нас у Юрьева Матвея. Весной по воскресеньям они слушали граммофон, пели русские песни, молитвы, служили литургию. У этого учителя я не учился.