Нина Ким - Мемуары Эмани

В другом отделении лежали чашечки и блюдечки, в которые накладывали еду по праздникам для гостей. В жестяной коробке бренчала мелочь. Вдоволь накопавшись, я захлопывала дверцы – два поворота ножичком в обратную сторону и щелчок.

В комнате было всего два окна. Одно выходило во двор к соседям, можно было сидеть и смотреть на их жизнь, как в кино. Маленькая щуплая женщина в платочке сновала по двору, целый день хлопала дверь. Иногда к ним приезжали гости, шумно обнимались во дворе и гортанно выкрикивали непонятные слова. Мы плотно задвигали занавески, чтобы скрыть от них кадры нашей неприглядной жизни.

Второе окно выходило на сторону к другим соседям, которые любили тухлые яйца. Но эту историю я расскажу чуть позже. С их стороны я частенько подглядывала в наше окно, чтоб узнать, кто дома и что творится там.

Однажды услышала крики отца и матери, они спорили о чем-то. Мама, прижав руки к груди, отчаянно и беззащитно смотрела на папу. Мне так жалко стало ее, я ударила камнем по стеклу, чтобы переключить их внимание, и убежала в сарай.

Был ноябрь, холодный, с ветром и дождем. Вместо стекла дыру залепили целлофановой пленкой, которая хлопала с шуршанием всякий раз, когда открывали и закрывали дверь. И каждый раз мне говорили:

– Кто тебя просил?

Боже, каким маленьким дом был в действительности. На месте кухни валялись остатки кирпичей, из которых была сложена печь. На ней стоял огромный казан, в котором бабушка готовила еду. Она бегала вокруг него, подкидывала дрова в топку и следила, чтобы огонь был ровным. Через какое-то время снимала крышку с казана и осторожно доставала пигодя – паровые пирожки. Улыбаясь сквозь облако пара, протягивала мне самый первый и радовалась:

– Не сели, смотри, какие пышные и мягкие.

Ингредиенты: 600 г муки, 300 г воды, 1 ч. л. сахара, 1 пакетик дрожжей, 200 г свинины, 400 г капусты белокочанной, 2 луковицы, красный перец и кориандр по вкусу, 4–5 зубчиков чеснока, 3 ст. л. соевого соуса, 1 ч. л.кинзы, 4 ст. л. растительного масла.

Способ приготовления:

1. Замешиваем обычное дрожжевое тесто: в теплой воде разводим дрожжи, сахар, соль и 1 ст. л. растительного масла и ставим на час в теплое место, чтобы тесто поднялось.

2. В это время готовим начинку. Рубим мясо для фарша.

3. Шинкуем капусту, режем лук.

4. В разогретую сковороду наливаем растительное масло, обжариваем лук и мясной фарш.

5. Следом добавляем капусту и ждем, пока она осядет, до готовности доводить не надо.

6. Добавляем специи, начинка готова.

Тесто уже поднялось.

1. Делим его на колобки по нужному размеру и раскатываем.

2. Кладем начинку и лепим в форме пирожка.

3. Кладем пирожки на листы мантоварки, смазанные растительным маслом, швом вниз. Они должны расстояться минут пятнадцать.

4. Пока пигоди расстаиваются, ставим нижнюю часть мантоварки с водой на огонь.

5. Когда вода закипит, ставим верхнюю часть с пигодя на огонь и варим минут 30–35.

6. Обязательно крышку кастрюли обмотать полотенцем, чтобы испаряющаяся вода не капала на пирожки.

7. Открывать мантоварку в процессе варки не надо, пирожки опадут.

8. Выключаем огонь и ждем еще пять минут.

9. Есть можно с соевым соусом, заправленным по вкусу перцем и кинзой.

А вот здесь была пристройка к основному дому. Дед сложил в комнате печь. Дымоход шел под полами, которые были всегда горячими. Кудури – так называют традиционную корейскую печь. В дальнем углу было место деда, потом в ряд ложились бабушка и дети. По ночам амя обнимала меня и рассказывала бесконечные истории, которые я слушала вполуха.

– Каждую весну девушки соревновались, кто взлетит выше всех на качелях. У меня получалось почти до неба, подруги завидовали мне.

Я недоверчиво смотрела на нее. Горбатая бабушка и качели?

Амя опять вздыхала:

– Вышла замуж и больше не видела родителей. Ты знаешь, я из древнего рода янбани. Отдали меня замуж за деда, потому что он был учителем. А учителей очень почитали в Корее. Когда японцы запретили обучать детей корейскому языку, мы убежали в Россию, на Дальний Восток. Японцы расстреливали мужчин, а деда не трогали, потому что он был сэнсэем. Потом приходили свои и пытали его, дескать, почему он жив. Страшное было время.

Сэнсэй – учитель – дописывал план урока, когда заявился сосед, председатель поселкового совета, с неожиданным разговором: