Владимир Сапрыкин - Жизнь моя, ты не приснилась мне. Исповедь советского человека

В словах сестры не прозвучало ни грамма преувеличения, одна правда, ничего кроме правды. Я пишу эти строки не о себе, а о сестре, о них, давно и недавно ушедших из жизни, красных русских крестьянах, рабочих, учителях – носителях бессмертной идеи социальной правды и социальной справедливости. Они, мертвые, взывают ко мне, еще живому, – не предать, не оболгать, не струсить. Я обязан вспомнить еще одно красное имя – Кузьмы Николаевича Волосникова – родного брата Натальи Николаевны Майоровой. Кузьма Николаевич, а для меня дед Кузьма, – машинист паровоза, коммунист с дореволюционного времени. Я думаю, этим фактом сказано всё о нем самом, о его сестре и детях. Примечательно, в противовес бабушке, он – открытый безбожник, с презрением относившийся к попам, по его словам, наживавшимся на народном горе, бесстыдно обманывавшим малограмотных людей. Но между братом—атеистом и глубоко верующей сестрой были теплые, даже нежные отношения. Я неоднократно бывал у деда Кузьмы в Берёзовке, это часть районного города Исилькул, в противоположном направлении от дома бабушки Наташи. Кузьма Николаевич любил поговорить со мной, любопытным мальчишкой, а я с ним, много знающим и мудрым. Однажды пришлось наблюдать, как в его доме перестилали пол, убирали прогнившие половицы, а новые, еще не крашеные сосновые доски, укладывали рядом, вплотную. « Дед , – обратился я к нему, – а твой пол рассохнется ». « Почему это ?» – изумился он наглости подростка. « А потому, что доски еще не высохли, между ними появятся щели, будешь перестилать » – самоуверенно держался я. Дед на минуту задумался и приостановил укладку. Позже от мамы я узнаю, что он всё-таки принял мое крестьянско-подростковое наблюдение. « Клавдя, а у тебя растет умный сын » – словно вдогонку дед поблагодарил и меня, и мою мать. Так мог поступить только умный, великодушный человек, способный дарить людям тепло и радость.

Потом, уже будучи зрелым, я многое узнаю о сыновьях и дочерях деда Кузьмы, а с двумя – тетей Шурой и тетей Тамарой – познакомлюсь лично. Тетка Шура, узнав, что я закончил школу и получил аттестат зрелости, принесла мне костюм сына Виктора, моего двоюродного брата, тоже машиниста паровоза. « Одевай, неужели пойдешь на выпускной вечер в своей потертой вельветке, пора ухаживать за девчонками », – полушутя, полусерьезно объяснила тетя Шура Волосникова. Сломив мое сопротивление, она буквально напялила явно большой для меня костюм, ловко подогнув в поясе штаны, рукава пиджака и, хлопнув по спине, отправила в школу получать вожделенный аттестат. Где ты теперь, моя дорогая тетя, в каких райских кущах пребывает твоя благородная душа, говорю я, атеист, и хотя бы этими запоздалыми строчками кланяюсь тебе и всему роду Волосниковых, главе Кузьме Николаевичу и его сыновьям, стоявшим на страже Советской власти. Один из них, к тяжелому сожалению, теперь не могу восстановить его имя, был чекистом, трагически погиб. Его репрессировали и пытали на допросах в Омской тюрьме. Каким-то чудом ему удалось передать записку домой. « Отец , – писал он, – я кончаю свою жизнь, нет больше сил терпеть пытки. Знай, я был и остаюсь коммунистом ». Об этом мне рассказала тетя Шура, сестра покончившего жизнь самоубийством брата. По ее словам, Кузьма Николаевич считал, что замучили его сына замаскировавшиеся враги, колчаковцы и белобандиты, коих оставалось множество в Омской области.

Эти отрывочные эпизоды – всего лишь штрихи к той семейно-родственной атмосфере, в которой я формировался как личность, усваивая нравственные, социальные, политические ценности. Бабушки и дедушки как с материнской, так и с отцовской стороны – корневая основа, своего рода предтеча моих убеждений, но человеком я стал в полном и глубоком смысле этого слова благодаря своим родителям. Всё от них: сама жизнь, здоровье, темперамент, характер, способность работать до изнеможения, мои взгляды, привязанности, умение жить среди людей, отделять честных, порядочных от негодяев и проходимцев, никогда не разменивать честь и достоинство на любые материальные и должностные подачки, не поддаваться на лесть и похвалу, какими бы притягательными они ни были. Мама Клавдия Ивановна Сапрыкина (в девичестве Майорова) и папа Александр Васильевич Сапрыкин произвели меня на свет в декабре 1935 года в деревне Антоновка Исилькульского района Евсюковского сельсовета. Крестили в церкви села Ивановка Москаленского района Омской области. Так что я являюсь генетическим сибиряком.