Михаил Рицнер - Иерусалим, Хайфа – и далее везде. Записки профессора психиатрии

Многие израильтяне вооружены, и не только служебным оружием. Солдаты и солдатки ходят везде с оружием и выглядят красивыми. При необходимости они пускают его в ход. Перед каждым торговым центром (каньоном), госучреждением, перед входом в школы и университеты стоит рамка металлоискателя и один-два сотрудника службы безопасности. Первое время это бросается в глаза, но потом привыкаешь.

Климат Израиля жаркий, чрезвычайно сухой, на побережье – влажный и без привычной сезонности. Тяжело переносятся хамсины – сухие горячие ветра, которые приносят с собой пыль и песок. Длится хамсин несколько дней, в такие дни надо пить больше воды. Страна оборудована для такой жизни – «мазганы», или кондиционеры, есть везде: дома, на работе, в транспорте, магазинах, кафе и т. д. Зима на привычную нам зиму не похожа. Она дождливая, а в Иерусалиме – еще холодная. Холод в Иерусалиме несопоставим с зимним холодом в Томске, где в домах есть центральное отопление и всегда тепло. Такого отопления в Израиле нет. Мы купили обогреватели, но бетонные стены не держали тепло как следует.

Многие израильтяне не снимают в квартирах обувь, хотя ходят в ней по улицам. Дети и солдаты любят сидеть прямо на асфальте и в проходах поезда или автобуса, забираться с ногами на сиденья. Я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Все ходят с телефонами и разговаривают, невзирая на окружающих, посвящая их таким образом в подробности личной жизни или бизнеса. У меня нет шансов привыкнуть к этому. Где в этом отношении рай на Земле? Только в Японии!

Кухня очень разнообразная. Здесь мы впервые попробовали хумус (закуска из нутового пюре), фалафель , или обжаренные во фритюре шарики, и разнообразные фрукты и прянности . Система пищеварения тоже нуждалась в адаптации. Нам же хотелось привычного черного хлеба, который появился только через пару лет, когда в стране стали открываться «русские бизнесы»: магазины, пекарни, рестораны и т. д. Борщ особенно нравился нашим израильским друзьям, и Галя готовила его по их просьбам. Наш рацион постепенно превращался в средиземноморский: оливковое масло и оливки, помидоры, баклажаны, болгарский перец, цуккини, чеснок, лук, рыба и морепродукты, зелень (тимьян, розмарин, орегано и базилик), сыр, бобовые, орехи, паста, рис, хорошее красное и белое вино.

Помимо уроков иврита, ульпан организовывал экскурсионные поездки по стране, что способствовало культурной и социальной абсорбции. Мы познакомились со Средиземным морем. Я, Галина и сыновья как могли старались привыкнуть к жизни в новой стране, но культурный шок не обошел нас стороной. Наиболее тяжелым было второе полугодие 1990 года.

Еще будучи в ульпане, я заинтересовался исследованием психологической адаптации репатриантов. Разработав специальный опросник 24 24 The Demographic Psychosocial Inventory: A New Instrument to Measure Risk Factors for Adjustment Problems Among Immigrants. Refuge 1995; 14 (9): 8—15. и сделав несколько десятков копий за свои деньги, я стал раздавать анкеты в том же самом ульпане. Так начинался мой первый научный проект, который стал впоследствии национальным (смотри отдельный очерк).

Первый компьютер

Наше финансовое положение в первый год жизни зависело не только от помощи государства. Выезд в Израиль на постоянное место жительства в 1989 году был сопряжен с немалыми личными затратами на покупку билетов, отправку багажа и отказ от гражданства. Еврейское агентство (Сохнут) в Израиле вернуло нам стоимость этих расходов 25 25 Еврейское агентство для Израиля – это организация с центром в Иерусалиме, созданная в 1929 году. Она действует в 58 странах мира, содействуя возвращению еврейского народа на историческую родину, и принимает участие в первоначальном устройстве новых репатриантов в Израиле. . С 1990 года все расходы репатриантов Сохнут оплачивал до репатриации. Таким образом мы неожиданно оказались обладателями немалого состояния. Поэтому первое, что пришло мне в голову, – купить персональный компьютер. Мальчики были в восторге от такой идеи. Мир стоял на пороге дигитальной революции. Примерно за два года до репатриации я получил для своей лаборатории персональный компьютер. Освоив работу на нем, мы стали развивать медицинские экспертные системы. Сыновья прилипли к компьютеру с первого раза и надолго.

В то время персональный компьютер простейшей конфигурации с твердым диском в 20 Мгб (сейчас это смешно!) стоил порядка 4000 шекелей (около $ 1500). Решено – сделано. Через несколько дней новенький компьютер красовался у нас дома, став первым положительным фактором против многих стрессогенных. Мы с сыновьями быстро освоили его, что всем помогло в дальнейшем трудоустройстве. Эдик углубился в программирование, став впоследствии хорошим специалистом. Исраэль не остался в стороне и впоследствии выбрал электронику. Я освоил пакет программ для статистического анализа данных научных исследований. Таким образом, вложив средства в наше образование, мы получили хорошие дивиденды.