Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

Именно такое отношение к перемещенным объектам культуры заставляет задуматься об их судьбе. Казалось бы, чего проще – владеете культурными ценностями, следите за ними, как положено в цивилизованном обществе, отреставрируйте эти произведения, поднимите их на соответствующие постаменты, установите рядом таблички с известной и опубликованной уже историей этих бронзовых красавцев и любуйтесь ими. Кстати, их третьего собрата можно увидеть в целости и сохранности на постаменте в зоопарке берлинского района Фридрихфельде. Такие и им подобные примеры небережения, выражающиеся в наплевательском, как в случае с оленями из «Сосен», отношении мелких чиновников и хозяйственников к произведениям искусства, в частности, трофейным, непозволительно, и лишь обостряют проблему перемещенных культурных ценностей».

Когда я спросил князя, не останавливает ли такое отношение россиян его миссионерскую деятельность собирания предметов русского искусства по всему миру и помещения их в России, и в частности, оставшейся у него с бывшей супругой Ниной части коллекции театрального искусства, он ответил:

– Нет. Подобные факты сдерживали мою деятельность в этом направлении. Но, как видите, не остановили. Всё меняется, и я надеюсь на лучшее».

Ну что ж, оптимизмом князя можно восхищаться. Но за ним стоят действительно серьёзные опасения. И он их тоже не скрывает:

– Что будет с коллекцией, меня очень волнует, потому что, несмотря на юридические условия, на основе которых Константиновский фонд обязан хранить коллекцию, не исполняются. Например, работы хранятся в филиале Театрального музея в Санкт-Петербурге в хороших условиях, но там охладителя нет, кондиционера, так что когда была жара 40 с чем-то градусов, все это плохо отразилось на картинах. А Театральный музей говорит, что у них нет средств на содержание коллекции.

Неопределённо, что будет с собранием. Оно юридически принадлежит Константиновскому фонду, но фонд пока не определился, будет ли он строить здание. И если будет строить, то когда. Те 150 работ, среди которых есть уникальные шедевры большие декорации Гончаровой, огромные декорации Бакста находятся в собственности у Нины. Она же не соглашается ни подарить, ни продать, потому что видит, что происходит с проданной частью коллекции.

Константиновский фонд неспособен заниматься нашим собранием, оно его не интересует, абсолютно не интересует. Пока Театральный музей нашу коллекцию просто вклеивает в свое собрание, поскольку в музейных экспозициях есть исторический пробел. И наша коллекция его заполняет. Но у музея нет возможности содержать коллекцию в тех условиях, которые указаны в контракте продажи. Нас это очень беспокоит, но у меня нет никакой возможности влиять. Юридических инструментов для этого в России нет. А это значит, что для защиты коллекции ничего нельзя сделать. Входить в судебные тяжбы с могучим учреждением – дело безнадёжное. Так что судьба коллекции для меня загадочна. Мне хочется, чтобы она осталась в Театральном музее, там студентам удобней с ней работать. Кроме того, собрание такое большое, что можно организовывать разные выставки – украинского авангарда, еврейского авангарда… Я давным-давно предлагал сделать выставку в Нью-Йорке, в МоМа – всех «измов» в русской живописи, и послать ее после Нью-Йорка в Питер, а потом в Лондон, Париж и так далее. Моя цель та же, что была и во времена холодной войны, когда я показал коллекцию в 47 музеях США. Люди смотрели и не могли уже негативно относиться к СССР. А сегодня и Россия, и США делают все, чтобы ухудшить отношения. Причем если американцы делают это по глупости, просто реагируя на ситуацию, то в России это делают хитрые люди, которые, будучи разведчиками, смотрят на три хода вперед!

Вот такой нерадостный взгляд на настоящее и будущее коллекции. В наших беседах, впрочем, меня интересовала судьба собрания и в контексте будущего России. Тут мнение князя тоже нельзя назвать оптимистичным:

– Россия – самая богатая страна в мире. России нужно новое поколение людей, которые смогут внедрять технологии, необходимые в 2020 году. Ведется изучение, что и как нужно. Однако стратегия строится теми людьми, которые не знают предмета, ибо они не практикуют его. С этой точки зрения Россия не готова к быстрым переменам. Финансовый крах замедляет развитие инфраструктуры России: она настолько отстала, что сколько бы денег ни кидать в сельское хозяйство, оно не пригодно. Магазины забиты продуктами из других стран, как например, из малюсенькой Голландии. В советские времена России боялись из-за ее военной мощи, сегодня – из-за газа и нефти, но Россию не уважают. Одно – это бояться, другое – уважать. За что можно Россию уважать – это за её культуру. Однако Россия недостаточно занимается пропагандой своей культуры.