Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

Ближайшие коллеги Вячеслава Викторовича по Саратову и Думе говорили мне, что его амбиции безразмерны и простираются до первого поста в государстве. Не дай-то Бог. Впрочем, у меня есть стойкое предчувствие, что эта политическая карьера кончится нехорошо.

Среди членов российского правительства сейчас много по-настоящему верующих людей – исповедующихся, причащающихся, хорошо знающих богословие и богослужение, разбирающихся в нюансах церковной жизни, Все разговоры о «чиновниках-подсвечниках» (журналистский термин, выдаваемый за народный), не знающих, как перекреститься, следовало бы оставить в 90-х годах.

Нынешний министр юстиции стал одним из первых глубоко верующих государевых мужей такого ранга. Он человек не только очень благочестивый, но и пишущий на церковные темы. Второе высшее образование Коновалов получил в Свято-Тихоновском православном гуманитарном университете, защитив там очень добротную работу о западном христианстве. Еще будучи полпредом Президента в Приволжском округе, он мог прочесть за богослужением Псалтирь по-церковнославянски, мог и позвонить в колокола. О вере Александр Владимирович публично почти не говорит, однако недруги Православия всё прекрасно понимают и распространяют о религиозности министра сплетни и слухи, вплоть до рассказов о его «тайном монашестве».

Бюрократическая работа высшего уровня не мешает этому человеку много читать и размышлять. Я, кругом замученный делами, всегда восторгался тем, как человек на министерской должности может сидеть в кабинете с прикрытыми шторами и спокойно говорить о церковной жизни. Разговор, кстати, всегда был глубокий и доброжелательный.

А вот говорить с Александром Владимировичем о «практической» стороне законодательства о религии подчас было непросто – и именно в силу того, что министр хорошо знает церковную жизнь и имеет о ней свои представления. Я быстро понял смысл того, что мне поведал один наблюдательный нижегородский священник, знакомый с Коноваловым по годам его работы полпредом. «Для него Церковь в Риме, а не Рим в Церкви», – было сказано тогда. В некоторых проектах законов и решений, с которыми я тогда спорил, явно прослеживалось стремление поставить церковные дела под «светский контроль» – прежде всего со стороны чиновников. Делались попытки «посчитать» церковные финансы, получить доступ к кадровой политике.

Все это ложится в логику стремления мирян усилить свою роль в церковном управлении. Такие настроения есть в среде многих богословски образованных православных людей – например, в том же Свято-Тихоновском университете, где некогда учился министр. Происходящее сегодня в Церкви определенно говорит: эти люди не так уж и неправы. Отдавать церковные дела только духовенству, а тем более только архиереям нельзя. Впрочем, передавать всю власть чиновникам тоже не стоит.

Есть один случай, когда я хотел бы похвалить государственного деятеля безо всяких оговорок – буквально признаться в любви. Начальница Государственно-правового управления Президента Лариса Брычева – фигура непубличная, но известная многим. Учреждение с пугающей аббревиатурой ГПУ обладает немалой властью. Помогая главе государства в исполнении функций гаранта Конституции, оно оценивает проекты правовых актов на предмет соответствия основному закону. Дума, правительство, министерства выстраиваются в очередь за согласованием текстов.

Лариса Игоревна – юрист высшей пробы, человек предельно честный и смелый. Не боится спорить и с премьером, и с лидерами думских фракций. Думаю, что и с Президентом, хотя сам свидетелем этому не был. При этом со всемогущей чиновницей вполне можно поговорить о нуждах простых людей, верующих и неверующих, – и она будет действовать в их пользу. Напоследок отвесив вежливый, но очень едкий «комплимент» тем, кто наступает на их права и интересы, – особенно в угоду «рыночному фундаментализму».

Почти все упомянутые выше политики и чиновники – люди путинской эпохи. Эпохи затянувшегося перепутья. Сам Президент – человек со сложившейся системой жизненных установок, однако ему вряд ли свойственны сформировавшиеся политические убеждения, а тем более проработанное мировоззрение. Ему присущи твердая верность лучшим советским традициям, понимание справедливости, правильности того или иного решения. Но в данном случае работают не идеи, а чувства, в том числе родившиеся в питерских дворах, спортивных секциях, КГБ СССР. Думаю, отложилось в сознании и очарование Западом, и неприятие советской партийной бюрократии.