Кейт Спайсер - Пропала собака. История одной любви

Кроме меня здесь еще одна женщина – молоденькая, с ногами от ушей, в игривых кожаных шортиках и соблазнительной майке-алкоголичке, приоткрывающей сбоку ее симпатичную маленькую грудь. Это подружка банкира, того, что поумнее, но он, впрочем, весь вечер не обращает на нее никакого внимания. Допустим, ее зовут Чика. Внимание Тима колеблется между ней и банкирами. Он увлечен болтовней девицы насчет амбиций стать инфлюенсером – это было бы здорово, потому что офлайн она никому рта не дает раскрыть. Между всеми словно пробежала искра, но мне хватает опыта понять: дело в наркотиках. Это они сейчас говорят и слушают за нас. По возрасту я гожусь Чике в матери, а Тим – пусть не обманывает его черная как смоль шевелюра – вообще сойдет за деда. Утром у нас не останется ничего общего.

Я сижу, склонив голову, изображаю, что внимательно слушаю, хотя на самом деле мне все равно. Просто наслаждаюсь безболезненным бегством от смутного дискомфорта, преследующего меня всю сознательную жизнь, если только я не под кайфом от сменяющих друг друга спорта, выпивки, таблеток, любви и работы – всех этих проверенных анестетиков. Все равно рано или поздно они приводят меня сюда.

Пепельница наполнена доверху, и раз в час в полумрак проваливается очередная знакомая с детства фразочка из часов Тима. В квартире темно, только стол подсвечен свисающей сверху лампой и нашим жадным вниманием.

К четырем утра настроение безнадежно портится, и я погружаюсь в мрачное молчание. Уже не пытаюсь вклиниться в самодостаточный монолог Чики. Горючее заканчивается.

Мне нужно больше. Больше наркотиков.

Шкура мертвого животного пронзительно скрипит под восхитительной кожей ног Чики на белом диване Тима. Такая мебель больше подойдет какому-нибудь плейбою международного уровня. А звук такой, будто парни гоняют на старых машинах. Квартира и в самом деле словно вне времени. Особенно это заметно днем – не могу вспомнить, чтобы шторы когда-нибудь раздвигали. Смотрю вверх. Этих чертовых часов здесь вообще быть не должно. Им место в детской или на семейной кухне, залитой солнечным светом и пахнущей печеньем.

Из гигантского стерео с большими дисплеями несется голос Фила Коллинза. У Тима есть наркотики, а там, где они, всегда найдется кто-то, готовый на секс, но Тим отстаивает рок-н-ролльную часть уравнения [4] Имеется в виду «секс, наркотики, рок-н-ролл». . Он занят Чикой, обсуждает монетизацию ее инстаграм-аккаунта, рекламодателей и бренды, которые заплатят ей за контент. «Уверен, ты привлечешь и мужскую аудиторию».

Ко мне потихоньку возвращается цинизм. Когда-то зрелище молоденьких женщин, медленно развращаемых Тимами всего мира, этим старичьем с дорогими наркотиками, я находила печальным и оскорбительным для моих феминистских принципов. Сейчас же просто отмахиваюсь от этой мысли. Обычная в своей повседневности гибель осчастливленных людей меня больше не волнует. Французский писатель Гюисманс писал о «сердце, ожесточенном и иссушенном распутством» – лучше, по-моему, и не скажешь. Хорошие девочки едут в Лондон и быстро портятся – частенько вполне охотно, если судить по моему собственному быстрому падению. Я знаю, это считают трагедией гендерного неравенства, но, как по мне, от этого страдают все.

Чика мельтешит перед нами с важным видом, вещает о своем блестящем будущем. Она еще ничего не поняла. Театрально замерла с телефоном в руке. «Селфи!»

Нет, нет и нет. Ни за что. Так и вижу свои пустые глаза. Затуманенный взгляд, безжизненную в пять утра кожу, седые корни волос и размытую линию подбородка. Я закрываю лицо руками.

– Да ладно тебе! – возбужденно убеждает Чика. – Я вот даже не верю, что вы с моей мамой одного возраста!

– Нет! – я будто кричу на пса, который собрался стащить со стола стейк.

Сама Чика выглядит безупречно. Атласная ткань гладкой кожи, свободное и легкое стройное тело, волосы роскошно отливают природным золотом. С сияющего свежестью лица на меня смотрят красивые глаза, оттененные снизу легкой синевой. Смотрят пристально и слегка обиженно.

– Нет? Но почему?

– Потому что даже если я каким-то чудом и выгляжу нормально, все равно терпеть не могу селфи. Они для убогих нарциссов, и чувствуешь себя по-идиотски.

– Брось, у меня тут классный фильтр, – бормочет Чика, шаря в телефоне. Рассказывает, как много селфи ей нужно каждый день постить в социальных сетях, иначе какой из нее инфлюенсер.

– Я в любом случае не думаю, что все это надо каким-то образом запечатлеть для истории. Хочется – валяй, но уж как-нибудь без меня.