Кейт Спайсер - Пропала собака. История одной любви

– Кейт? – Я обернулась. Прямо рядом со мной стоял высокий мужчина с коротко стриженными темными волосами, большими, удивительно ясными светлыми глазами и свежей чистой кожей, в новых бежевых «конверсах» и темно-синих джинсах от «Эдвин». С виду он очень складный и полная противоположность орущему придурку.

– Чарли, – он протянул руку. – Ты же из Твиттера?

Мир перевернулся. После нескольких глотков джина я поняла, что заполучила высокого одинокого мужика без очевидных зависимостей, каравана бывших, пивного живота, лысины и долгов. Вокруг хватало одиноких мужчин, самые приличные – «серийные моделисты» [9] Сленговое выражение, обозначающее любителей завязывать отношения исключительно с девушками-моделями. , а они не стали бы связываться с сорокалетней старухой вроде меня. Эти парни всегда охотятся за горячей трофейной девчонкой – ключевое слово девчонка. Нормальный мужик, заинтересованный в настоящих отношениях с обычной сорокалетней женщиной, которая не выглядит как Эль Макферсон [10] Элеанор Нэнси Макферсон (род. 1964) – австралийская топ-модель, актриса и дизайнер. , – явление крайне редкое. Что с ним не так?

Мы оба посмеялись над высокомерным обладателем прически в стиле Леди Ди – придурком у окна.

– А я решила, что он – это ты.

– Извини, к сожалению, я – это я.

Я наткнулась на золотую жилу, приложив усилий не больше, чем при укладке волос. Мы стали проводить ночи вместе. Чарли просыпался, мы занимались любовью, он быстро одевался и ехал на работу в Сити, где проводил какие-то важные сделки. Все это казалось мне очень сексуальным. Он уходил, бодрый, в облаке парфюма, а я раскидывалась на его белых простынях и спала еще час-другой.

Конечно, были проблемы, куда же без них. Самая большая – Чарли, хоть и моложе меня на шесть лет, человек взрослый и разумный. И все же сейчас, растрепанная, хлещущая мескаль из рюмки для яйца, я гораздо опрятнее и лучше той, что он встретил шесть лет назад. Я вовсе не старалась соответствовать его стандартам, наоборот, противилась этому. Субботним утром он вставал и сразу брался за дела, пусть даже у него было похмелье. Он никогда не бездельничал и не занимался ерундой. Золотая молодежь вызывала у него отвращение, я же считала, что их жизнь безусловно удалась.

Каким-то образом он поладил с новой подружкой, ленивой и почти всегда без денег. И я каким-то образом поладила с бесконечно энергичным трудоголиком. Временами нам было даже весело вместе. После огромного количества связей – иным женщинам хватило бы и на несколько жизней – я понимала, что нашла лучший в мире вариант. Хотя иногда он становился той еще занозой в заднице.

Затуманенный ум борется с похмельем, а я делаю слабые попытки сосредоточиться на жалкой тысяче слов, ради которых должна встать. Наконец часам к двум вытаскиваю свою тушу из кровати. За это время, курсируя между кухней и постелью, я все-таки выспалась, выпила три чашки чая, съела тост и два пакетика чипсов.

Лежа еще под одеялом, между короткими приступами сна я отправила Чарли несколько лживых сообщений, имитирующих активную деятельность: якобы, невзирая на похмелье, у меня вполне продуктивный день. Для убедительности добавила зеленый блюющий эмодзи: «В магазине ничего не надо». Отказавшись от мысли сдать статью вовремя, поставила будильник на четыре часа: нужно будет навести в доме порядок, чтобы не разозлить трудолюбивого парня.

Впереди – три-четыре дня полужизни, эмоциональной подавленности и неприятного онемения. Отходняк после наркотиков. Сколь веревочка ни вейся, а конец будет.

Все, что мне сейчас нужно, это крепкий кофе. Пора брать себя в руки.

«Коффи плант» на Портобелло-роуд со стенами цвета овсянки и темным бетонным полом служит неким пунктом обмена игл для разборчивых кофеиновых наркоманов. На самом деле примерно так и есть. По утрам здешний туалет всегда занят: посетители средних лет опустошают только что простимулированные кишечники. Здесь готовят отличный кофе, и выбор огромный. Даже если попросите «Гершон терапевтической обжарки», то есть зеленые бобы для прочистки организма, за деревянной стойкой найдется не меньше двадцати семи сортов.

Прислонив велосипед к стене у входа в заведение, я ставлю замок на колесо. Впереди женщина с маленькой дочкой идут очень медленно, я обгоняю их, открывая тяжелую стеклянную дверь, и не придерживаю ее. Она захлопывается прямо перед ребенком. Женщина подскакивает ко мне и, пылая праведным материнским гневом, выпаливает: