Иван Демьян - Погнали! Откровенное и захватывающее путешествие по дорогам молодости

В этой истории вы сможете узнать «второго меня». Человека, чья жизнь переполнена событиями самого разного калибра. Уверен, что в захудалых автомастерских творчества царило не меньше, чем на сцене.

Желаю вам приятного путешествия в мир Ивана Демьяна.

С мрачной черно-белой фотографии на меня смотрел щекастый карапуз. Его белый комбинезон и ворсистая шапка в цвет глаз – единственное светлое пятно снимка. В кадре много людей, они облачены в черное и неброское. Это и немудрено, ведь на фото запечатлены похороны. Тяжелые головы склонились над открытым гробом. Все до единого взоры полны скорби, все лица пусты. Там, где царит смерть, нет места радости, особенно если старуха с косой забрала маленькое дитя.

На момент, когда я впервые увидел это фото, мне было лет пять. Для мальчика, которого хоронили, время остановилось в том же возрасте. Хрупкое тельце вместилось в продолговатый ящик размером около метра. До сих пор помню: крохотные ладошки крест-накрест обнимают грудную клетку, голова ребенка укутана в черный капрон. Жуть жуткая, как страшно.

– Что случилось с этим мальчиком? – спрашиваю я отца.

– Он умер, сынок.

– Разве люди умирают такими маленькими?

– Да, Ванюша, к сожалению, иногда умирают. Жизнь – несправедливая штука.

– А кто этот ребенок на стульчике около гроба?

– Это ты, наш любимый везунчик, – вмешалась в разговор мама.

– Я? А почему я не плачу, мне не жалко мальчика?

– Глупенький, ты тогда был совсем малюткой. – Отец взял со стола остальные снимки с похорон. – Но при этом вел себя так, будто все понимаешь и осознаешь. Этот мальчик, Юра, Царство ему небесное, был твоим другом, а сейчас, выходит, он твой защитник. Вы вместе играли на детской площадке; хоть Юрок был года на два старше – тебе едва исполнилось три, – он как-то сразу тебя полюбил, да и ты к нему тянулся, остальных детей вы просто не замечали. Играли так увлеченно! Юрка любил, чтоб ты за ним бегал. Тебя так тихонько пальчиком в лоб ткнет и кричит: «Догоняй!» Ты и бежишь вприпрыжку, смеясь и попискивая. Догонишь – и тут же рученьку вытягиваешь, тоже хочешь достать до его лба. Мы с его отцом Сашкой, хоть не были друзьями, хорошо общались. Любили выходить во двор с сыновьями, то бишь с вами. Все дети, понимаешь, с мамками да с мамками, и только два пацаненка с батями.

Мама скрылась в кухне, не в силах вспоминать роковой день, чуть не лишивший ее единственного сына.

Отец оглянулся на маму и замолчал, будто что-то предчувствуя.

– Да, он гулял с отцом. И что из этого вышло? – вступила мама. Она заметно нервничала.

– Кать, не начинай, это случилось вообще не во дворе…

Мама скрылась в кухне, не в силах вспоминать роковой день, унесший жизнь маленького мальчика и чуть не лишивший ее единственного сына. А отец продолжил:

– Мы пошли подстригать вас «под канадку» в нашу парикмахерскую через дорогу и не усмотрели. Там, где сейчас проходит центральная аллея, где кинотеатр, магазины и прочее, два года назад беспредел творился. Машины ездили, как хотели, без всяких правил, гоняли по тротуару, не замечая ни пешеходных зон, ни самих пешеходов. Но в тот осенний день на улицах оказалось безлюдно, настолько, что мне тревожное в грудь заселилось. Мы с Сашкой закурили, заговорились о работе и на секунду выпустили вас из виду. Откуда ни возьмись появился красный самосвал – с огромными, в человеческий рост колесами. Я только успел замереть в ужасе. Вы – на дороге, ты впереди, Юрка за тобой следом, через мгновение он тебя обгоняет, падает и исчезает под колесами…

– А я, папа? Что случилось со мной?

– Представь себе, сынок, ты застыл как столб! – Отец погладил меня по голове. – Остановился у самой линии смерти. Тебе лишь нос задело да обшарпало грязное колесо злосчастной махины. Что я тогда пережил, одному Богу известно. Думал, жизнь моя закончится на этом перекрестке. Как же Юрочку жалко… Он к тебе относился как к младшему брату. Возможно, и спас тебя, закрыв грудью. Мерещится порой всякое.

Папа, передохнув, вытер с лица пот и замолк. Совесть связала его по рукам и ногам. Ему больше не хотелось говорить. Да и смысл? Перед взрослым мужчиной сидел впечатлительный, но совсем еще маленький человек.