Юрий Лебедев - Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I

Ю. Л. Я тоже слышал эту байку…

А. Ж. Не знаю, насколько это так, но то, что здесь была американская делегация, мне запало в память вот почему. На втором курсе в первой лекции по спецподготовке генерал Чертков, Моисей Исаакович, говорил нам: «Вот тут у вас бывают какие-то «пацифистские настроения». А вот была тут у нас в институте американская делегация из университета (он называл его, но я сейчас не помню названия) и в составе этой делегации был мой коллега, тоже военный!..». И вот этот рассказ Гришина и слова генерала у меня как-то «совпали»… И когда мы с Каграмановым были в гостях у Жоржа (а это было уже в начале двухтысячных, но до его 90-летия), я у него прямо спросил: «Жорж Абрамович, а как Вы поняли, что Вас разыскивают?». И рассказал о гришинской байке и своих «совпадениях»… И вот что рассказал Жорж. «Ещё в те времена, когда Торочешников был начальником Главного управления технологических ВУЗов в Минвузе, приехал какой-то американец, и Торочешников поручил мне его – где-то курировать, где-то переводить, где-то помогать… И мы полетели с ним в Навои, в Узбекистан. [150] Там большой химический комбинат. И я по характеру его вопросов во время бесед в нашей поездке понял, что никакой он не технолог, не химик, а совсем из другого ведомства… И я понял, что моя персона его…»

Ю. Л. Заинтересовала…

А. Ж. Нет, не «заинтересовала», а именно «интересует»! Как сказал Жорж, «моя персона его интересует конкретно»… Понимаешь разницу?

Ю. Л. Ну, конечно! [151]

А. Ж. Американцы вполне могли просчитать ситуацию с выбором куратора Торочешниковым – кого ещё из «своих» он мог предложить? Или Торочешников был такой открытый мужик – кто ж это знает!

Ю. Л. А когда была эта история с поездкой в Навои?

А. Ж. Я думаю, это где-то в начале 60-х годов… Не знаю, точно ли это был Навои, но Узбекистан точно. Я видел фотографию Жоржа из этой поездки… Где – не помню. Может, на стенде к 90-летию Жоржа, а может – где-то и твоих материалах.

Ю. Л. Ты меня извини, память у меня уже дырявая, я этой фотографии не помню…

А. Ж. И у меня воспоминания прыгают… Вот ещё один эпизод, который вдруг вспомнился, когда я посмотрел свои записи старинные. Было это в 1963 или 1964 году. Скорее, в 1963, когда я только начал учиться у Жоржа на КИПах… И вот где-то в октябре случился какой-то насыщенный день. Мы с друзьями зашли на Новодевичье кладбище. Ходили на могилу Алилуевой, ну, ещё буквально на две-три могилы… Ведь задача-то была простая: где-нибудь спокойно посидеть с бутылочкой портвейна… И вдруг встретили там Хольцмана – актёра, который играл в кино Зорге! Он там ходил с переводчицей… Потом смотрели футбол – наши играли с Италией, было это часа в три, у нас были шикарные места… И ниже на пару рядов я снова вижу нестриженный затылок Хольцмана! А вечером у нас с женой были билеты во Дворец Съездов, то ли на «Лебединое озеро», то ли на «Жизель». И вот во Дворце Съездов я стою в очереди в буфет и вижу – впереди меня опять стоит Хольцман с барышней-переводчицей! Это буфет наверху Дворца Съездов, где Банкетный зал. Давали там «Киндзмараули» и взбитые сливки. И стоило это всё вполне по карману даже студентам. И Хольцман берёт эти сливки, отходит к столу… А я вдруг вижу, что рядом – наш преподаватель по автоматизации с супругой! И пьёт Коваль это же «Киндзмараули», ест эти же сливки… Тогда во мне ничто не дрогнуло. Но, согласись, сейчас – это эпизод для Голливуда: Хольцман-Зорге и Жорж Коваль во Дворце Съездов!

Ю. Л. То есть ты встретил «кино-разведчика» вместе с «реальным разведчиком!» [152] А Жорж на Хольцмана обратил внимание?

А. Ж. Я этого не помню – смотрел я больше на Хольцмана. Да я вообще на этом не концентрировался, ведь тогда я даже не догадывался, что Жорж был разведчиком!.. А давали тогда всё-таки не «Лебединое озеро», а «Жизель»!

А. Ж. А что касается Жоржа-методиста… Методист он был занудливый – всё по правилам…

Ю. Л. Ты знаешь, и я, честно говоря, поначалу слушал его лекции с трудом. Но в то время, когда он начал нам читать, мы уже были с ним хорошо знакомы, и манкировать лекции я просто не мог…

А. Ж. Да, к ним нужно было привыкать! Уже потом, когда я слушал его лекции без напряга, меня даже раздражало, если кто-то рядом мне мешал… Но это потом, когда привыкаешь к его синтаксису, построению предложений… Вот, когда я защищал диссертацию, был у меня один оппонент – Лев Аксельрод. Жорж знал его ещё до войны. И когда я привёз ему диссертацию – после правки Жоржа, разумеется! – он мне и говорит: «А чего это у тебя написано всё как-то не по-русски?». А я уже не замечаю – привык к жоржевой правке! А Аксельрод тогда подвел – перед моей защитой уехал на курорт. Пришлось искать другого оппонента. Так бывало – Жоржа подводили даже близкие друзья. Мягкий он был человек…