Михаил Мухин - Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин

На встрече с участниками первого трансарктического перелета Чкаловым, Байдуковым и Беляковым. 1936 г.

В целом в августе 1939 г. у Сталина были все основания считать себя победителем. Еще весной этого года перспектива войны на два фронта против Антикоминтерновского пакта и его союзников при благожелательном для Берлина нейтралитете Англии и Франции была вполне реальна. Но к осени ситуация в корне изменилась. Японские войска на Халхин-Голе были разгромлены, и за Дальний Восток можно было не опасаться; Германия была скована войной с Великобританией и Францией, а значит, и отсюда Советскому Союзу опасность не грозила; прибалтийские страны, западные регионы Украины и Белоруссии и Бессарабия согласно Протоколу-приложению к советско-германскому договору отошли в сферу влияния СССР. Это была дипломатическая победа не «по очкам», а «нокаутом». Используя результаты этой победы, Сталин добился включения в состав СССР западных регионов Белоруссии и Украины. В отношении прибалтийских государств было принято решение ситуацию пока не форсировать. Так, осенью 1939 г. Сталин писал: «Не забегать вперед!…Надо выдвигать лозунги, соответствующие данному этапу войны…Мы думаем, что в пактах взаимопомощи (Эстония, Латвия, Литва) нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран. Но для этого нам надо выдержать – строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность. Мы не будем добиваться их советизирования. Придет время, когда они сами это сделают!» По воспоминаниям латвийских дипломатов, переговоры в Москве велись с участием как Молотова, так и Сталина, причем Сталин взял на себя функцию «доброго полицейского». Пока Молотов давил, выдвигая жесткие требования и угрожая военной силой, Сталин писал, рисовал, прохаживался по кабинету, а если разговор заходил в тупик – вмешивался, предлагал компромиссы или сбивал градус дискуссии отвлеченными историческими экскурсами. Крайне неприятным сюрпризом стал для Сталина провал планов по советизации Финляндии. Относительная неудача в этом регионе (СССР получил территории, на которые он претендовал, но от планов советизации всей Финляндии пришлось отказаться), с одной стороны, представляла собой очевидный внешнеполитический просчет, а с другой – продемонстрировала ограниченную способность Красной Армии к ведению боевых действий.

На XVI съезде компартии.

Однако самые тревожные новости пришли не с Карельского перешейка, а из Западной Европы. Напомним – осенью 1939 г. картина, с точки зрения Сталина (а именно он, как мы знаем, определял внешнюю политику СССР), выглядела довольно оптимистично. Германия, Англия и Франция были заняты войной между собой, а Советский Союз занимал выгодную и безопасную позицию стороннего наблюдателя. Причем по опыту Первой мировой войны предполагалось, что вскоре на Западе установится позиционный фронт и Германия с одной стороны, а англо-французский блок с другой начнут медленно и мучительно пытаться продавить противника, выстилая трупами поля Шампани и Лотарингии. Однако весной 1940 г. вермахт разгромил Францию в течение считанных недель, и это перевернуло весь геостратегический расклад с ног на голову. Теперь, вместо того чтобы, как сказано в китайской поговорке, «сидя на горе, наблюдать за дракой тигра и дракона в долине», СССР оказался с драконом один на один. Англия за Ла-Маншем была недосягаема для вермахта, между тем мощные, получившие боевой опыт и отработавшие тактику блицкрига сухопутные войска Германии оставались «валентными» и могли быть использованы, в том числе и против СССР. Сейчас, когда архивы рейха открыты для исследователей, мы знаем, что директива о подготовке войны против Советского Союза была отдана Гитлером уже летом 1940 г. Разумеется, тогда, в последний предвоенный год в Кремле еще не было достоверно известно об этом факте, но, будучи трезвомыслящим политиком, Сталин, безусловно, просчитал ближнесрочные перспективы крушения Франции. Теперь времени на долгий процесс уговаривания и мягкого подчинения не оставалось – решать вопрос закрепления за собой тех или иных территорий следовало немедленно. В результате процесс советизации прибалтийских республик был резко интенсифицирован, к СССР были присоединены Бессарабия и Северная Буковина. С другой стороны, сложившиеся реалии отлично понимали и в Берлине, поэтому советское правительство очень скоро столкнулось с противодействием Германии как на Балканах, так и в Финляндии. В сентябре 1940 г. Германия, Италия и Япония заключили Тройственный союз, формально направленный против Великобритании. Но из Москвы политическая география этого альянса, охватывавшего СССР как с запада, так и с востока, выглядела крайне угрожающей именно для Советского Союза. Осенью 1940 г. Гитлер предложил Сталину войти в Тройственный союз и принять участие в разделе Британской империи. С учетом того, что разработка планов по вторжению в СССР к этому моменту уже шла полным ходом, эти предложения трудно счесть искренними. Впрочем, видимо, Сталин не отнесся к этому предложению всерьез, выдвинув заведомо неприемлемые для Германии условия своего присоединения к Тройственному пакту. В декабре 1940 г. Гитлер окончательно утвердил план вторжения в СССР, назначив нападение на май 1941 г. К этому моменту Сталин должен был признать очевидный крах своей дипломатической стратегии. Накануне Великой Отечественной войны СССР остался практически без союзников.