Михаил Мухин - Топливо Победы. Азербайджан в годы Великой Отечественной войны (1941–1945)

© М. Мухин

© Художественная литература

Великая Отечественная война стала, не побоимся это сказать, величайшим испытанием для всех народов СССР за всю их историю. Человеконенавистнические планы заправил гитлеровского Рейха не оставляли за гражданами Советского Союза не то чтобы тех или иных политических прав – а попросту отрицали право «унтерменшей» на некую этническую субъектность. Для «не-арийцев» предусматривались лишь два варианта: или германизироваться (если соответствующие структуры Рейха сочтут аборигенов достойными столь высокой чести), или исчезнуть. В будущем мире должны были остаться лишь раса господ и рабы, причём численность рабов определялась только и исключительно нуждами расы господ. Разумеется, определённая градация среди «унтерменшей» предусматривалась – сперва планировалось «решить еврейский вопрос», затем решить в ту или иную сторону судьбу славян, а уж затем руки дошли бы и до других, но в конечном итоге судьба всех «не-арийцев» была бы одинаковой: или германизация, или исчезновение. Поэтому решительно для всех народов СССР это была именно Отечественная война – то есть война за сохранение своего отечества. У этой войны было много аспектов, и каждый из них по своему важен. Сходились в боях танковые армады, поднимались в атаки пехотные цепи, в круговерти воздушного боя ловили друг друга в прицел истребители, в тиши глубин подкрадывались к вражеским транспортам подводные лодки. Это – зримая, наглядная, очевидная сторона войны, о которой вспоминают в первую очередь. Партизаны взрывали железнодорожные мосты в неприятельском тылу, а разведчики-нелегалы передавали в Ставку информацию стратегической важности. Это – война тайная, о которой ничего не знали тогда, но зато часто и много говорят и пишут сейчас. Что ж – и это было важно и нужно. В тиши кабинетов на совещаниях в присутствии первых лиц государств принимались стратегические решения, отдавались приказы, согласно которым в движение приходили многотысячные массы людей и военной техники; дипломаты подписывали документы, определявшие судьбы целых государств на десятилетия вперёд. Это подспудная, непарадная сторона войны, в которой и по сей день неясных и спорных моментов как бы не больше, чем твёрдо установленных фактов. В тылу сражающихся армий рабочие трудились на заводах и фабриках, управленцы (сейчас бы их назвали «менеджеры») изыскивали оптимальные способы организации производства, конструкторы у кульманов пытались превзойти в заочном соревновании соперников по ту сторону фронта. Это – война экономическая. О ней говорят и пишут много и часто, «трудовой подвиг советских граждан в годы войны» стал своеобразным рефреном практически любой публикации о временах военного лихолетья. Но, как правило, львиная доля внимания при этом уделяется в первую очередь именно сфере «оборонки», то есть производству военной техники, вооружений и боеприпасов. Спору нет – в условиях военного времени именно сфера оборонного производства совершенно естественно вышла на первый план, именно от её эффективности зависел в конечном итоге успех или неуспех на фронте, поэтому неудивительно, что основное внимание профессиональных историков и любителей истории приковано к положению дел именно в «оборонке». Однако была в советской индустрии и ещё одна отрасль, в состав оборонного производства формально не входившая, но тем не менее имевшая для воюющей страны значение поистине ключевое.

Вторая мировая война стала войной моторов. Эта истина избита и замусолена от постоянного употребления. В ряде исследований она уже приобрела характер некоего ритуального словосочетания, произнести которое обязательно, а учитывать непосредственно в работе – излишне. Между тем тривиальность данного высказывания ни в коей мере не означает его ошибочности или преувеличенности. Да, степень моторизации армии действительно была одним из основных факторов, определяющих исход не только того или иного сражения, но и той или иной кампании в масштабах всего театра военных действий. Да, возможность обеспечения тысяч и тысяч моторов топливом – действительно играла крайне важную роль в определении суммарного потенциала конкретной страны. Да, нефть действительно была кровью войны, ибо нехватка топлива влияла на ситуацию на фронте не менее, а возможно – и более, чем нехватка боеприпасов или вооружения. И кстати, перебои с горючим практически всегда вели к скорым проблемам с доставкой и вооружения и боеприпасов. Таким образом, нефтяная промышленность, формально не относясь к сфере «оборонки», фактически являлась одной из базовых отраслей промышленности, определявших обороноспособность страны в целом.