Артем Драбкин - Я защищал Ленинград

В сражениях 1943 г. немецкие позиции под Мгой показали свою устойчивость. Видя бесплодность попыток взломать немецкую оборону, советское командование решило полностью сменить стратегию. В качестве стартовых позиций новой наступательной операции после долгих раздумий выбрали клочок суши под Ораниенбаумом. Этот плацдарм на берегу Финского залива сохранили в сентябре 1941 г., и он с тех пор оставался второстепенным участком фронта. Такой выбор таил в себе немалый риск. Нужно было не только снабжать наступающих через Финский залив под прицелом немецких орудий, но и прорывать оборону на ранее не изученном направлении.

По новому плану с плацдарма наносился удар во фланг и тыл осаждавших Ленинград немецких войск. Накопление войск на плацдарме началось еще поздней осенью 1943 г. Несмотря на принятые меры секретности, данные о сосредоточении войск на Ораниенбаумском плацдарме все же просачивались к немцам. Однако Кюхлер пришел к выводу, что Ленинградский фронт может рассчитывать только на пополнение из числа жителей осажденного города. К тому же Линдеман, командующий 18-й армией, уверял, что его войска отразят все атаки. Операция началась 14 января 1944 г. В первые дни наступления о нем не сообщалось ни в газетах, ни по радио. Но слышавшие канонаду ленинградцы понимали, что часы отсчитывают последние дни блокады. В том, что наступление будет успешным, никто уже не сомневался.

Неожиданно мощный удар с Ораниенбаумского плацдарма привел к быстрому развалу немецкой обороны. Кюхлер запросил у Гитлера разрешение на отвод войск из района Мги с целью высвободить дивизии для отражения советского наступления. Однако фюрер не дал определенного ответа. Это имело для немцев роковые последствия. Через неделю после начала операции наступающие соединились в районе Ропши. Трофеями советских войск стали 265 орудий, обстреливавших Ленинград, в том числе 85 тяжелых.

Отступление немецких войск стало все больше походить на неорганизованное бегство. Фронт все дальше откатывался от Ленинграда. Канонада становилась все тише, а через несколько дней наступила долгожданная тишина. Сражение за Ленинград завершилось победой советских войск.

А. Исаев

Вечером 21 июня наш командир, старший лейтенант Ушаков, был назначен дежурным по лагерным сборам. Мы попросили его дать нам возможность сходить в кино, и Ушаков сказал: «Даю вам слово, что сегодня по тревоге поднимать не стану». Но ночью ему пришлось свое слово нарушить, нас подняли по тревоге, меня еще с двумя бойцами послали на усиление караула при гауптвахте сборов. В 11.00 утра мы пошли с котелками на кухню за обедом, а нам красноармейцы говорят: «Вы что так шляетесь? Вы что, еще не слышали? Война началась!» Вскоре, уже в июле, нас перебросили под Ленинград.

Шли своим ходом, как тогда говорили: «Пять дней пехом, один день мехом», пока по дороге нас не подобрала автоколонна, и на машинах мы прибыли в Красногвардейск (Гатчину).

Местные жители кидали нам в машины коробки с папиросами «Звездочка», в каждой по 25 пачек папирос, тогда я впервые закурил. Рядом с нами расположились курсанты Ленинградского пехотного училища имени Кирова, и через какое-то время нас построили и объявили приказ. Сказали, что немцы рядом с городом высадили десант, численностью примерно до роты, и вместе с курсантами мы должны атаковать и уничтожить немецких десантников. Это было моим первым боевым крещением. Мы пошли в атаку, было страшно в первый раз бежать навстречу смерти, в первый раз стрелять по живым людям во вражеской форме. Но бой сложился для нас удачно, немецкий десант был истреблен полностью. Здесь же, в лесу, из нашей «дивизионной школы» отобрали 20 человек, в том числе и меня, и отправили в Ленинград, где в течение четырех дней мы проходили интенсивную подготовку по программе: «Действия командиров стрелковых взводов в наступлении и в обороне», потом нас отправили в Пушкино, который беспрерывно бомбили, дальше нашу команду гоняли то на станцию Левашово, то в Стрельну, пока в августе нас не вернули в Питер, где на проспекте Карла Маркса № 65 находился запасной полк. Здесь мы получили звания младших лейтенантов и нас распределили по частям.

Я попал в 281-ю сд, в 1062-й стрелковый полк, в 1-й стрелковый батальон на должность командира взвода. Принял под командование взвод из 29 младших командиров и красноармейцев. Полк тогда стоял под Колпино, затем нас перебросили в Парголово, потом еще куда-то, сейчас мне уже трудно вспомнить детально все наши перемещения. В начале ноября дивизия из «блокадного мешка» была переброшена самолетами по воздуху и по воде через Ладогу на Волховский фронт, где наш 1062-й сп и соседний 1064-й сп ждала бесславная гибель и плен через какие-то считаные недели после переброски на новый фронт.