И.Д. - Опыт моей жизни. Книга 1. Эмиграция

Это был обыкновенный звонок, ничем не примечательный день.

– Я женюсь, матушка.

– Что?

– Я женюсь, говорю. Нашел себе невесту, – повторил Алик ясно и просто, как будто он о чем-то совсем неважном говорил.

– Ты же… как? – я не могла говорить от волнения.

– Да, я знаю, – смеется Алик. – Знаешь, когда я с ней познакомился? Неделю назад! Да! Я решил, что если я сейчас не женюсь, я никогда не женюсь! Мне все надоело, пусть хоть ребенок у меня родится. Она девчонка порядочная, симпатичная, не ленивая.

Мне хотелось спросить у Алика: а что я – не порядочная, не симпатичная или ленивая? Возможно, Алик перепутал то, что у меня есть принципы, с тем что я ленива. Но я не спросила. Зачем? Если он решил, что ему нужна другая, пусть с ней и остается.

– Кто она по профессии? – спросила я, тоже как ни в чем не бывало, как будто речь шла о чем-то обыденном.

– У нее профессия… я знаю, ты будешь презирать меня… она маникюрщица. В салоне работает, – усмехнулся Алик.

– Почему презирать… нет. Нормальная профессия.

– Серьезно? Ты так думаешь? – обрадовался Алик. – Понимаешь, матушка, жизнь такая тяжелая, не вытянуть мне одному! Динка – баба для жизни. Ты – для расторча и разговоров о высоких материях. Но разговоры ведь не кормят.

– Не кормят, – подтвердила я.

Что я могла еще ему сказать?!

Повесив трубку, я почувствовала, что задыхаюсь. Я вышла из дому и быстро пошла вперед. Отчаянье приводило меня в движение, словно порох пушку. Меня достаточно было слегка нажать пальцем, и я могла своей энергией взорвать весь мир. Но я несла в себе эту разрушительную энергию, она уничтожала меня. Сама не знаю зачем, села в автобус. Долго куда-то ехала. Вышла из автобуса, неизвестно в какой пустыне. Стояла, а мне хотелось лечь прямо на землю и разрыдаться.

Стиснув кулаки и зубы, снова пошла вперед быстрым шагом. Мне никогда не забыть этих улиц, которые я тогда видела. Лица людей в автобусах и на улицах. Ощущение духоты, удушья…

Не может быть! Не может быть! Не может быть! Не может быть! Не может быть! Не может быть! Не может быть! Не может быть!..Алик! Ты не мог этого сделать!!! Ты не мог жениться на другой!!!

Поздняя ночь. До меня сполна наконец доходит то, что произошло. Ураган внутри моего тела. Паника. Невозможность контролировать свои эмоции. Гордость уже не имеет значения, ничего не имеет значения. Я разбужу его, но это тоже не имеет значения. Она, может быть, с ним сейчас уже…

– Алик… ты спишь? Ты один?..

– А? Что? – говорит спросонья Алик. – Это ты, матушка? Ничего, ничего! Я один. Ей сейчас не до меня, она к свадьбе готовится. Ми-и-иленькая моя… ну что ты… Ну что ты… Конечно, конечно, я сейчас приеду! Ты чего извиняешься?! Это я у тебя прощения просить должен… я прекрасно понимаю тебя…

Он приехал. Было около трех часов ночи. Первое, что он мне сказал:

– Уф, мать! Какая ты высокая! Я уже успел отвыкнуть от тебя. Динка у меня маленькая.

– Это за неделю?! – говорю я покорно принимая Аликину пощечину.

Что же, раз ты умираешь и не можешь контролировать свои эмоции, значит, терпи теперь от него все!

Все готова терпеть! На все готова идти! Алик!

Я хватаю его за обе руки.

– Алик! Я понимаю, я сама во всем виновата! Ты предупредил меня, ты дал мне шанс. Я не поверила тебе. Я была слишком гордой. Умоляю тебя, останови то, что ты делаешь! – мне нелегко сказать то, что я собираюсь сказать, потому что я человек очень ответственный, слов на ветер не бросаю. – Я готова пойти работать, кем ты захочешь! – говорю я. (Я никогда бы не поверила, что когда-нибудь скажу такое кому-нибудь!) – Я стану ради тебя программисткой или маникюршей, кем ты скажешь! Я буду делать все, как ты захочешь. Я умру без тебя… Я на все готова ради тебя! Прошу тебя, Алик, если еще не поздно… Ведь ты же не любишь ее! Зачем ты это делаешь?

– А что такое любовь, матушка?! Если хочешь, я и тебя не люблю. Я и свою мать не люблю. Я даже самого себя не люблю. Это ты у нас… Копенгаген!

– Такого не может быть… Зачем ты на себя наговариваешь, пытаешься сделать из себя бог знает кого? Я же чувствую, что ты меня любишь! Я пойду для тебя работать, Алик! – я серьезно и твердо смотрю ему в глаза.

– Ты это говоришь сейчас, в порыве, – говорит мне Алик.

– Даже если ты и пошла б работать, ты бы вскоре возненавидела и свою жизнь и меня. Это ты сейчас меня любишь, потому что ты меня совсем не знаешь. Нет, матушка, семейная жизнь с тобой – это не для меня.