Карина Добротворская - Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже

миру шанс»”.

В этом мире ты снова и снова оборачиваешься

на меня на Фонтанке — юный, стремительный, голубоглазый. А я приподнимаю длинные волосы над

тарелкой с супом и хихикаю в любительскую камеру, как настоящая девчонка с причала. И мы с тобой

болтаем до четырех утра на улице нашей правды, потому что нам жалко идти спать.

В этом мире я смотрю в прозрачные глаза моего

Сережи и притягиваю к себе его красивую голову.

И знаю, что он навсегда останется таким же молодым, таким же влюбленным. И будет снова и снова

спрашивать:

— Ты ведь всё еще любишь меня? Не разлюбила?

Конечно, люблю. И его, и тебя. В этом мире

любовь не исчезает. Даже если ее главная задача —

исчезнуть.

— Моя девчонка ко мне уже не вернется, —

сказал ты.

Ты оказался не прав. Я к тебе вернулась. Ты умер, но я прожила с тобой еще целых семнадцать лет.

А теперь дай мне, пожалуйста, уйти.

Прости.

Отпусти меня.

Благодарности

349

Когда я начала писать письма Сергею Добротворскому, то

не думала о том, что буду их публиковать. Писала в никуда, в пустоту, для себя. Но, написав половину этих писем, я по-

няла, что получается история — книга. Писать эту книгу

было больно. Многим ее было (будет) больно читать. Моя

благодарность этим людям — это одновременно моя просьба

о прощении.

Я благодарю:

Алексея Тарханова, отца моих детей, главного редактора мно-

гих моих текстов и первого читателя этих писем.

Павла Гершензона, моего главного собеседника, человека

безупречного вкуса и безжалостного ума.

Сергея Николаевича, оказавшего большую человеческую

и редакторскую помощь. И давшего важный совет — ничего

не бояться.

Эллу Липпу, которая вначале стала самым строгим критиком, а потом помогла мне редактировать книгу.

Любовь Аркус, которая собрала архив Сергея Добротворско-

го, издала сборник его статей “Кино на ощупь” и много лет

поддерживает память о нем.

Леонида Десятникова, благодаря безупречному слуху которо-

го из книги исчезло немало фальшивых нот.

Андрея Курилкина, издавшего “Блокадных девочек” —

мою первую книгу.

Алису Вольскую, самого преданного ассистента на свете, благодаря которой я могу выкраивать время на то, чтобы

писать.

Михаила Брашинского, ближайшего друга Сергея

Добротворского.

Нину Агишеву, Андрея и Лену Плаховых, Юлию Яковлеву, Марию Голованивскую, Елизавету Школьникову —

за поддержку и советы, которые они мне дали после того, как прочли первый вариант книги.

Моя с Добротворским жизнь была довольно герметичной

системой — такой она и предстает в моих письмах к нему.

Вне этой системы остались те, кто много значил для Сережи, но лишь мимолетно упомянут в книге: Инна Васильева, Костя Мурзенко, Миша Трофименков, Ира Кузьмина, Света

Мишеева, Люда Вавилова, Андрей Пильдиш, Дмитрий

Савельев, Олег Ковалов, Дмитрий Светозаров, Максим

Пежемский, Виктор Володькин, Ольга Абрамович, Зара Абдуллаева и многие другие.

Елену Яковлевну и Николая Петровича Добротворских, дающих мне уроки прощения и мудрости. Я знаю, что эта

книга — совсем не та, какую они хотели бы прочесть о своем

сыне. Но я надеюсь, они почувствуют, что мной двигала

любовь.

Александра Вознесенского, который нажал спусковой крючок

этой истории. Второго героя книги тоже зовут Сережа, в то время как в реальности он — Саша. Но дело не в именах

и даже не в характерах, а в силе моих чувств.

Я благодарю Сергея Добротворского, который научил меня

тому, что любовь не исчезает. И который сейчас наверняка

сказал бы: “Спасибо. Извините, если что не так”.