А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

При этом Алексей Александрович очень жестко организовывал свою научную и «околонаучную» работу. Г. Приваловская, нередко встречая в Ленинской библиотеке Алексея Александровича, помнит о максимальной концентрации его внимания и мысли на лежащих перед ним на столе материалах. Никаких перекуров, чаепитий или кофе-брейков, никаких разговоров с коллегами: все это после 14–15 часов. Один раз в неделю, в дни новых поступлений литературы, сразу же ее просматривал и, как бы оправдываясь за свою пунктуальность, пояснял: ведь это гораздо быстрее и эффективнее, чем потом перебирать каталожные карточки.

И. Канцебовская, принятая в 1966 г. в ИГАН после 12 лет работы в строгом дисциплинарном режиме проектных институтов, приходила на новую работу всегда точно вовремя. Алексей Александрович обычно уже сидел за своим столом, разбирая бумаги, отвечая на письма и т. д. На удивленный вопрос, почему он этим сам занимается, хотя в отделе много людей, которые могли бы это делать, ответил: «Ну что ты – пока попросишь, пока объяснишь, пока проверишь… нет, самому проще». Понятно, что в такой ситуации Т. Рунова с готовностью согласилась на предложение стать ученым секретарем отдела, так как видела, насколько он завален мелкими сугубо канцелярскими делами, и взялась помогать в решении «бумажных дел». По словам Татьяны Григорьевны, она до сих пор гордится отзывом А.А. о ее работе: «Наконец-то я понял, зачем нужен в отделе ученый секретарь». Получить его одобрение было очень приятно.

Алексей Александрович, став заведующим отделом экономической географии и определив новые направления конструктивных исследований, столкнулся с проблемой обновления кадров. Кардинальная смена научного направления работы отдела проходила с характерной для Алексея Александровича «мягкой решительностью» в 1966–1967 гг. на фоне сильного внутреннего сопротивления сотрудников старшего поколения отдела, привычно занимавшихся каждый своим «регионом». Всем предстояло сделать выбор: включиться в разработку фундаментальных проблем нового направления или менять профиль своей деятельности. Те сотрудники, которые не смогли принять новое, достаточно быстро нашли для себя другое место работы. Мы не помним трагических моментов в судьбах людей, связанных с этим научным разворотом.

Этот кардинальный поворот проходил через судьбы конкретных людей, бывших в период 50–60-х гг. действительно самыми крупными в стране специалистами районной географии. За их плечами стояло создание упомянутой «синей серии» – многотомной и наиболее полной до сих пор порайонной характеристики страны. Такой поворот не мог не привести к внутреннему конфликту в отделе и практически расколу его на приверженцев и противников новой линии. Столкнувшийся с этой проблемой молодой, 33-летний и сугубо интеллигентный заведующий проявил такую твердость и вместе с тем такое умение повести за собой коллектив, что многие ученые – не только молодые, но и зрелые, имеющие в науке имя, поддержали новую тематику. Назовем И. В. Комара, М. И. Помуса, Е. Б. Лопатину, О. Р. Назаревского, М. И. Ростовцева. Яркий пример новых отношений представляет диалог А. А. Минца в качестве нового зав. отделом, изменяющего направление исследований, с одним из ведущих и очень уважаемых сотрудников отдела – д.г.н. Игорем Валериановичем Комаром. И. В. Комар поступил в аспирантуру ИГАНа в 1943 г., имея практический опыт работы в плановых органах Свердловской области и последующих исследованиях по формированию производственно-территориальной структуры Урала. Можно представить, сколько терпения, выдержки, такта и убедительности потребовалось молодому заведующему в выступлениях на заседаниях отдела и в личных беседах (включая совместную поездку в Париж на одну из географических конференций!), чтобы новая ресурсная тематика из «навязанной», как говорил сам И. В. Комар, превратилась в «его собственную тематику». Результатом этого исключительно плодотворного диалога стала фундаментальная монография И. В. Комара о ресурсных циклах.

По воспоминаниям И. Канцебовской, она начала работать в отделе, как раз в тот момент, когда его сотрудники каждую пятницу отчитывались в работе уже по новым темам. На нее (на новенького) это произвело незабываемое впечатление. Возникало ощущение, что некоторые из них не вполне понимали смысл сделанной ими работы. Отчет состоял из перечисления набора фактов, часто плохо увязанных между собой. После доклада Алексей Александрович тактично, но очень твердо и ясно объяснял суть исследования, его место в ряду других четко укладываемых элементов пазла нового направления. При этом ей «открывался» новый Минц, который помнился очень умным, но обычным для того времени студентом. В целом коллектив смог понять и принять научный смысл «конструктивной географии».