А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

У всех наших «отдельских стариков» – С. В. Кирикова, А. Н. Формозова, А. А. Насимовича, К. С. Ходашовой, Р. П. Зиминой и О. С. Гребенщикова и в манере ежедневного общения, и в отношениях, и в разговорах, что называется «за глаза», ощущалось почтение и признание за Ю.А. роли лидера. Редкий случай, но, как подчеркивал А. А. Насимович, авторитет Юрий Андреевич заработал, прежде всего, ставшими классическими работами в заповедниках, сочетающими глубокие знания отечественной и зарубежной литературы, блестящим аналитическим умом и богатейшей практикой полевой работы. Ну и, конечно, тем, что эти же качества ценил в коллегах и всячески поддерживал их.

Характер Ю. А. я почувствовал в первый же день после распределения на работу в Институт географии. Прибежав к десяти утра в Институт, боясь опоздать, у двери в отдел биогеографии я застал Мишу Вайсфельда и Наташу Ратникову. Они обсуждали экспедицию по заповедникам, в которой обоим предстояло участвовать. Я прошел в кабинет зам. директора С. В. Зонна и положил перед ним направление в Институт и другие документы, объяснив, что диплом выдадут в июле, а мне надо уезжать в экспедицию на Таймыр, и ждать я не могу. С. В. Зонн заметил, что если так, то можно и отказаться от распределения. Мол, найдете другую организацию, где Вас отпустят в экспедицию, и будут ждать, когда вы вернетесь и приступите к работе. Достаточно только письма от этой организации, что они готовы вас принять. В сердцах еду к Савве Михайловичу Успенскому, пишу там заявление с просьбой о приеме на работу во ВНИИ охраны природы и заезжаю в Президиум АН СССР на Ленинский 14, где в отделе распределения мне делают пометку, что согласны с перераспределением. К концу дня возвращаюсь в Институт географии к Зонну, а тот посылает к Ю. А. Исакову с тем, чтобы на заявлении с отказом от распределения он написал свое согласие. Иду в отдел, но Исаков достаточно резко мне заявляет, что никакой бумаги он не подпишет. «Раз Вы распределились в отдел биогеографии – извольте здесь и работать!». И судьба моя была решена. Говорю Ю. А.: «Раз не пускаете на Таймыр, то посылайте в какую-нибудь экспедицию. Только, чтоб сразу, можно даже завтра». Ну, завтра – не завтра, а через 3 дня я оказался в экспедиции по заповедникам Европейской части России, поработал за один год в Киваче, Башкирском, Жигулевском, Лапландском, Кандалакшском, Печоро-Илычском и других заповедниках, сдружился, спелся, сработался с замечательными учеными – почвоведами, ландшафтоведами, гидрологами, климатологами. Сблизился и с Исаковым, и с Насимовичем и Кириковым. Стал быстро своим в отделе.

Жизнь пошла своим чередом. Ю. А. Исаков поддержал мою идею заниматься географией сукцессий и ролью в них животных-фитофагов. Ему понравился мой обзор, вышедший в «Вопросах териологии» о роли растительноядных животных в экосистемах тундр. Был он написан в духе работы отдела в период проведения всесоюзных совещаний по средообразующей роли животных, организованных отделом биогеографии в 1960-х годах. Им всячески поощрялись наши с М. В. Глазовым работы на Валдае. Это выражалось в том, что ежегодно, несмотря ни на что, Таежный отряд получал и деньги на экспедицию, и машину. С нами на Валдай отпускали фактически весь инженерно-лаборантский коллектив отдела. Надежда была на то, что в тайге соберется сопоставимый с Курским полевым стационаром по объему и разнообразию материал по структуре и функционированию зональных экосистем.

В 1980 г. вышла в издательстве «Наука» книга Ю. А. Исакова, Д. В. Панфилова и Н. С. Казанской «Классификация, география и антропогенная трансформация экосистем». Книга – манифест, старт развитию нового направления в биогеографии, экологической географии – «географии экосистем». Она открыла цикл публикаций отдела биогеографии по сравнительно-географическому анализу структуры, функционирования и динамики экосистем. То, что экосистема, а не ландшафт, стали основным объектом биогеографов, не вызвало возражений ни академика И. П. Герасимов, ни ведущих физикогеографов Института. Такая незримая идеологическая поддержка взбодрила Юрия Андреевича, и он задумал серию монографических публикаций, в которых себя видел в качестве соавтора и редактора. Об этом я пишу с полной ответственностью, так как помню обсуждения этих изданий, планирование полевых исследований по зональному градиенту, попытки обобщения материалов заповедников, расположенных в разных природных зонах. Долго сохранялись даже рукописные предложения по содержанию будущих книг.