Айес Мэйшайн - Клуб 29

Сначала просто работаешь. Потом проходит час, ты уже устаешь во всех смыслах слова. И тогда, чтобы найти силы продолжать, придумываешь игру. Я говорю Яне:

И на этом заряде мы работаем еще часа два. Потом без сил замерзшие в хлам и умотанные едем домой. А может, умотанная из нас троих была только я.

Так как планировалась фотостудия, мы сразу выделили комнатку для гримерки. В ней тоже были 5-метровые потолки. Чтобы сделать ее камерной, а заодно нагреть хоть какое-то пространство для себя самих (ремонт проходил зимой в -18 -20, все помещение много лет не отапливалось и кирпичные стены были насквозь проморожены), мы надстроили там деревянный потолок на обычной высоте, принесли обогреватель.

_

Приходили туда каждое утро, переодевались в куртки, шапки и угги, шли строить. Грязь была несусветная, кирпичная пыль стояла везде. Вычистить это место казалось невозможным. В гримерку я иногда брала с собой ноутбук, сидела там среди грязных оконных рам, пыли, перчаток, банок с краской, тряпок и прочего ремонтного стаффа и писала рабочие тексты, чтобы успеть до дэдлайна.

Там я поняла одну важную вещь, один из жизненных принципов. Он заключается в том, что тебе никто никогда не станет помогать без собственной выгоды. Сначала эта мысль вводит в замешательство, вспоминаются всемирно известные альтруисты, доказывающие обратное. А потом я ставлю себя на место своих друзей, которые видели в Инста, что мы фигачим стройку и просим нам немножко помочь. И я прекрасно понимаю, что на их месте не стала бы вписываться в это сомнительное дело. Это нормально для уважающего себя человека – не вписываться в чужие вписки. И это нормально – все сделать своими силами. Не обязательно ждать инвестора. Все реально, и надеяться никогда ни на кого не нужно. Такой мир. И как я его люблю за эти утверждения торжества эгоизма!

Но вот, постепенно все выстраивалось. Мусор убирался, горы кирпичей потихоньку исчезали. Мы забаррикадировали остальные входы – изначально эти комнаты были как бы частью огромной квартиры, в них вели разные коридоры. Сделали собственную дверь.

Там были высокие потолки и высокие окна. Потрясающие высокие окна больше трех метров высотой. Две рамы на каждом, решетки. Все рамы нужны было снять, чтобы почистить и покрасить, помыть сами окна. Завод уже много лет не работал, поэтому стекла были мутные от грязи. В раме около 30—40 стекольных фрагментов, разделенных на прямоугольники. Всего 8 рам.

Мы мыли каждое стекло на 3 раза, у нас была только холодная вода и иногда горячая, которую ребята привозили из дома в канистрах. Это была целая эпопея, помыть все окна и покрасить все рейки рам в черный цвет вонючей краской. Такой, которая не выветривается из ноздрей еще потом два дня.

В один из «оконных» дней я приехала в Студию, а ребята заказали туда пиццу, пиво и устроили ремонтную вечеринку. Тогда я отчетливо почувствовала себя лишней на чужом празднике. Потому что мне не было весело, я не могла есть пиццу и получать кайф от ремонта. Потому что дома меня ждала работа, а утром был билет на самолет: 3 дня в Москве для подзарядки, передышки, сНежного шоу и разговоров по душам с Настей.

Всю зиму было ОЧЕНЬ холодно. Несколько часов работы в -18, и я промерзаю насквозь так, что потом приезжаю домой и 3 часа не могу согреться. Приезжаю домой, иду сразу в горячий душ на 20 минут. Потом надеваю все теплые вещи, закутываюсь в одеяло и сижу в кресле, пью горячий кофе. Сижу так около часа, чтобы просто прийти в себя. Это уже вторая половина дня, нужно успеть еще поработать. А голова уже отказывается вести интеллектуальную деятельность, потому что вся энергия ушла на то, чтобы выжить сегодня на этой стройке.

На второй месяц такого бесчинства у меня начались проблемы со здоровьем. И заодно с настроением. Было очень стремно. Поэтому я отчаянно пыталась найти хоть что-то, что бы спасло меня. И как-то случайно нашла Action Jacquelin с ее треньками, barre, растяжкой и йогой. Записалась к ней на пробную программу по растяжке и hiit. Потом постепенно заинтересовалась йогой, стала заниматься. Тогда 30-минутные сеты казались мне невозможно долгими. Но уже через пару месяцев я втянулась и стала делать их легко и с удовольствием.