Андреа Пирло - Думаю – следовательно, играю!

– Вы моя гордость. Я не так давно президент, и вы сделали мне суперподарок. Я знал, что мы станем лучшими в Италии, но думал, что на это понадобится больше времени. Да, и теперь Италии мне недостаточно.

Я услышал в голове мелодию Лиги чемпионов. Андреа бросил на меня взгляд. Андреа Аньелли. Стопроцентный Аньелли.

«Не так легко пережить девяносто минут, когда тебя преследует мастиф: он собака, а ты кость, и к этой практике я никогда не привыкну. Это превращает футбол в рестлинг»

После первого завоеванного «скудетто» Андреа взял меня на мушку. Он смотрел на меня, стреляя цветами вместо пуль, любовь, а не война, забейте гол и дарите его мне. Невероятный, легкий, как мечта, он был на седьмом небе от счастья. Ни облачка, тридцать градусов на солнце и почти религиозное желание смотреть на солнце, сжигая сетчатку, потому что в раю не нужны темные очки, они мешают созерцать свет, делают его слишком мутным, неразличимым и неясным.

Ничего общего с теми красноречивыми взглядами, которые бросал мне Андре Скембри, полузащитник «Мальты», в эмилианской ночи. Он был очарован мной, я уверен. Я прочел это в его глазах в форме сердца. Он впервые запал на меня в Модене, когда Италия играла против его национальной сборной, с первого взгляда в раздевалке и безо всякой взаимности. Это был 2012 год, 11 сентября, он был камикадзе футбола – и любви. Его совершенно перестал интересовать мяч, он словно сдулся и больше не был нужен, бесполезный аксессуар, ему было интересно только мое присутствие рядом с ним, то есть его рядом со мной. Мы вместе бежали, я и моя тень, он следовал за мной, я замедлялся и тормозил, я был жертвой его преследования. Я бы вызвал карабинеров, если бы мы с ним были в темном переулке одни, а не на футбольном поле, на глазах двадцати тысяч человек. От страсти он даже меня ударил.

– Что ты делаешь?

– А что?

– Что ты делаешь? Ты пялишься на меня так, что, наверное, уже знаешь мое лицо наизусть, пинаешь меня и еще ни разу не прикоснулся к мячу. Может, ты будешь играть, а не ходить за мной хвостом?

– Я не могу, наш тренер сказал мне, что я должен думать только о тебе, и ни о чем другом. Моя миссия – остановить тебя.

– Да, но мяч – вон там, он далеко от нас, дай мне передохнуть, не надо стоять в десяти сантиметрах от меня.

– Хрен с ним, с мячом, я должен смотреть только на тебя.

Нам нужно было обручальное кольцо. Я, Андре, беру тебя, Андреа, в свои соперники, чтобы пинать тебя, преследовать и мешать тебе играть каждый день своей жизни, пока смерть не разлучит нас. Меня страшно бесило это поведение, я всегда полагал, что вампиры существуют лишь в сказках, и был разочарован, обнаружив одного в реальной жизни. Мальта играла против Италии, Скембри – против меня. До сумасшествия, до нервного срыва.

– Ты так развлекаешься? Мне тебя жаль…

– А я не развлекаюсь, я этого и не говорил, это твои предположения, я лишь следую указаниям моего тренера.

– Так ты не получишь удовольствие от матча.

– Ты тоже.

И он был прав. Я тоже, и не впервые. Были времена, когда тренеры противников приказывали своему лучшему игроку останавливать «треквартисту», то есть наиболее серьезного и точного противника. Цель была проста: не дать ему коснуться мяча. Потом ситуация поменялась, футбол эволюционировал, и теперь основное внимание обращают на центрального полузащитника, который продумывает и выстраивает игру, то есть на такого игрока, как я, к которому тренер приставляет своего худшего игрока. Это заканчивается всегда одним и тем же: я ухожу с поля с синяками, как в матче против «Ромы», где за мной гонялся Франческо Тотти, один из тех, кто получил подобное указание, но потом он попросил у меня прощения, и мы помирились. Это был не его промах, я уверен, что он сам бы не стал так делать. Не так легко пережить девяносто минут, когда тебя преследует мастиф: он собака, а ты кость, и к этой практике я никогда не привыкну. Это превращает футбол в рестлинг.

Иногда я обмениваюсь футболками с людьми, которые преследовали меня весь матч, – так было и со Скембри, потому что из-за нашего тесного взаимодействия я чувствовал себя так, будто знаю его всю жизнь. Я стараюсь избавиться от них, найти решение, как мне получить мяч и вести свою обычную игру, но иногда это действительно сложно сделать. У кого нет класса, у того есть ноги и дыхание, это роботы без мозга, но с телом качков, так что, если мне не удается дриблинг и я сталкиваюсь с одним из них, мне больно. Тренеры других команд действительно боятся меня, иначе они бы не стали вырабатывать такую тактику, но это слабое утешение. Почти все, кто меня преследовал, сосредотачиваются только на оскорблениях, атакуют они только если действительно вынуждены это делать, но когда они теряют мяч, они возвращаются ко мне и забывают обо всем. Они хотят побить меня.