Исаак Гилютин - Жизнь и страх в «Крестах» и льдах (и кое-что ещё)

Это был мой первый судебный процесс в стране победившего социализма, но далеко не последний. Приговор был максимально жестоким – внеочередное дежурство по кухне. В остальном все дни проходили в лазании по самым разным маршрутам в атмосфере дружелюбия и доброжелательности. Даже во время судебного процесса царила та же доброжелательность и много юмора, в чём читатель может убедиться, взглянув на приведённую выше фотографию. Ещё я сделал вывод, что и скалолазание, и альпинизм, о котором я ещё и понятия не имел, – это по-настоящему экстремальные виды спорта, в которых можно отличиться не благодаря обычной светской болтовне или, если хотите, популярности, чего я начисто был лишён, а лишь за счёт тяжёлого труда и самоотверженности, к чему я как раз и стремился всю свою сознательную жизнь. Со своей стороны, я старался «шустрить», где только было возможно – лишний раз сбегать за водой (по крутому Главному кулуару сначала вниз с пустым ведром к озеру, затем наверх уже с полным воды), в лес за дровами, и т. д. Уж очень хотелось, чтобы товарищи заметили мои старания!

На этом фото можно увидеть некоторых участников того выезда на скалы, которые почти все были с нашего 4-го курса факультета Точной Механики (чтобы опознать поимённо запечатлённых на фото нажмите на "Comments" внизу справа, затем на . . . справа в тексте):

https://tinyurl.com/rk6yuhwa

Излишне говорить, что по вечерам у костра мы, новички, с большим вниманием слушали рассказы бывалых (и настоящих и мнимых) альпинистов о больших горах и восхождениях на вершины Кавказа, Памира и Тянь-Шаня. Кажется, в тот год с нами были уже по-настоящему серьёзные альпинисты – не то Юра Заричняк, не то Виталий Курепин и Женя Антонов. От всего этого веяло настоящей романтикой и дух захватывало. Мне хорошо было понятно, что всего этого я никогда не увижу своими глазами (комплекс неполноценности всё ещё был со мной; собственно, на каком основании мне с ним расставаться?), но хотя бы услышать об этом из уст побывавших там людей – это как бы прикоснуться к рассказанным событиям виртуально. Главный же вывод, который я увёз с собой в тот год с Приозёрских скал – теперь я буду всё свободное от занятий время отдавать только тренировкам, как в самой секции, так и самостоятельно, чтобы на этот раз не упустить свалившийся мне шанс заработать путёвку в альпинистский лагерь. Я уже знал, что таких путёвок для новичков мало, а конкуренция за них очень высокая.

Тут хочется сказать несколько тёплых слов о самих Приозёрских скалах, которые в 60-е годы прошлого века стали настоящей Меккой Ленинградских (и не только) альпинистов. Туда на майские праздники ежегодно приезжало несколько тысяч спортсменов и просто любителей. Железнодорожники были хорошо осведомлены об этом событии и в последний день праздников даже подавали дополнительный состав на станцию Кузнечное, который прямиком шёл до Финляндского вокзала. Даже и этот дополнительный состав брался с боем, почти так же, как когда-то мой отец возвращался после победы из Европы домой. Разница была лишь в том, что в нашем случае люди не ехали на крышах вагонов. Интересно, что, подавая такой дополнительный поезд, железнодорожники знали заранее, что ни один из тысячи пассажиров этого поезда не будет платить за столь комфортабельный проезд. И никакой контролёр физически не имел возможности зайти ни в один из по-настоящему переполненных вагонов. А по прибытии на Финляндский вокзал милиция тоже не пыталась кого-то арестовывать за безбилетный проезд, боялась эксцессов со стороны тысячной толпы людей, «повязанных» общей страстью.

Пожалуй, самым знаменательным годом на скалах был 1964. Говорят, что тогда было тысяч пять народу. Отчасти это связывают с тем, что в том году пасха совпала с первомайскими праздниками, а отчасти от того, что молва о таком «райском» месте к тому времени широко распространилась среди молодёжи, и в особенности студентов Ленинграда. Тогда же на скалы приехал ректор Ленинградского Университета, академик АН СССР Александров А. Д., по совместительству мастер спорта по альпинизму. В ночь на пасху он даже возглавил крестный ход, который проводился на Парнасе, высшей точке скал. Голый по пояс он шёл с большим деревянным крестом и пел псалмы и молитвы. Тогда мы и узнали, что он был не только великим математиком-геометром, но и большим знатоком религии и философии. Там же, на Парнасе, была устроена и выставка народного творчества современных художников. Тот год был знаменателен ещё и тем, что ночью по прибытии на Финляндский вокзал вся эта толпа с рюкзаками за спиной отправилась через Литейный мост и набережную Кутузова к Дворцовой площади. При этом они несли плакаты с надписями «Христос воскрес», «С нами крестная сила и ВЦСПС» и т. п. Поговаривали, что с ними шёл и А. Д. (так студенты называли любимого ректора между собой). Толпа, конечно, редела по мере приближения к Дворцовой площади (ведь это была уже глубокая ночь), тем не менее какая-то её часть достигла площади, где их уже поджидала милиция и несколько человек были доставлены в ближайшее отделение милиции.