Александр Керенский - Россия в поворотный момент истории

Тем не менее «эго» не занимает и не должно занимать ключевого места в историческом описании в том смысле, что историк не пишет от первого лица, хотя при оценке событий и их участников он выражает мысли и выдает суждения, обусловленные его конкретным мировоззрением.

С другой стороны, в сочинениях очевидцев «эго» играет центральную роль, ведь очевидец, пересказывая чувства и поступки других людей, не может избежать разговора о себе. У него нет права оставаться в стороне. Он должен писать от первого лица, и поэтому волей-неволей его рассказ превращается в автобиографию.

Разумеется, личность взрослого уходит глубокими корнями в его детство. Человека с самого момента рождения омывает могучий поток впечатлений и ощущений. Однако в противоположность тому, что пытался нам внушить Жан-Жак Руссо, мозг ребенка не является tabula rasa – чистой доской, на которой можно писать все, что угодно. Ребенок – не просто скопление условных рефлексов. Помимо животных инстинктов и нейрофизиологических реакций, он обладает духовной сущностью или субстанцией – уникальным ощущением «себя», которое стремится к внешнему самовыражению и самоутверждению. Человек с того мгновения, когда появляется на свет, не просто пассивно реагирует на поток внешних впечатлений и чувств, а сортирует их, отбирая то, что наиболее близко и совместимо с его «эго».

Духовная сущность человека, о существовании которой он не подозревает в начале своей жизни, по мере его взросления становится самоосознанной и независимой «личностью».

Именно поэтому жизнь человека по большей части определяется не законом причинности материального мира, а свободным интуитивным выбором его «эго», который выражается в сознательных волевых актах.

Оказавшись перед лицом новых внешних обстоятельств, взрослый человек имеет возможность реагировать по-своему и делать выбор между несколькими доступными вариантами ответа. Чем выше его положение по политической и социальной шкале, тем большее влияние он оказывает на окружающих и тем больше его ответственность за тот путь, по которому другие следуют за ним к избранной цели.

В стабильные и мирные эпохи люди с трудом способны почувствовать свою связь с историей и не подозревают о той роли, которую играют в ее создании. Они довольствуются мыслью, что конкретная социально-политическая система, в которой они живут, практически не связана с их повседневной деятельностью, интересами и амбициями. Они воображают, будто политика их не касается. В такие времена набирают силу материалистические идеологии и становится модным приуменьшать значение роли человека в истории и считать его простым винтиком в огромной машине «объективного» прогресса.

В годы моей юности вера в независимую «роль личности» в истории считалась в интеллектуальных кругах признаком культурной отсталости и даже политической реакции. Но впоследствии, в период бурных и радикальных перемен на мировой сцене, отрицать роль личности в истории стало все труднее.

К твердой вере в ее величайшее значение меня привел весь опыт моей жизни.

Александр Керенский

Симбирск [3] В настоящее время Ульяновск – в честь родившегося там в 1870 г. Владимира Ильича Ульянова, известного как Ленин. , городок на средней Волге, во время правления Александра III был одним из самых отсталых российских губернских городов. Железной дороги в городе не было. В период навигации реку бороздили пароходы, но во время долгих зимних месяцев, когда единственной дорогой оставалась бесконечная замерзшая река, приходилось пользоваться лошадьми. Город был построен в 1648 г. на высоком берегу реки. На самой вершине холма стояли собор, особняк губернатора, гимназия, женский монастырь и публичная библиотека. Весь склон до самой воды был усажен густыми яблоневыми и вишневыми садами. Весной они сплошь покрывались белой пеленой благоухающих цветов, а по ночам было не уснуть от пения соловьев. С вершины холма до самого берега реки спускался широкий бульвар, известный в народе как Венец, а через реку открывался великолепный вид на обширные заливные луга. Каждый год, когда таял снег, река выходила из своего ложа и затопляла левобережные низины, разливаясь над лугами подобно бескрайнему морю. Жарким летом над этими лугами неслись песни крестьян, косивших густую траву и складывавших ее в высокие стога; туда же выбирались и горожане на пикники. Вокруг города по крутым речным берегам раскинулись помещичьи усадьбы.