Евгений Войскунский - Полвека любви

Прилетел в Баку ночью. Ольга, предупрежденная мной по телефону, не спала. Сразу открыла дверь.

Исай лежал на столе в черном гробу. Я откинул с лица простыню, снял марлевую маску, пропитанную формалином, — и ужаснулся.

Белое старческое лицо, дряблая кожа, обтянутый нос. Ничего общего с Исаем! С моим умным, всезнающим братцем. Что делает болезнь с человеком… какой блестящий интеллект разрушается до неузнаваемости…

Оля плакала. Я тоже… Так много было связано с Исаем. Наши книги, наши долгие интересные разговоры, наши планы…

Похоронили его на следующий день, 16 мая, при большом стечении народу, на новом городском кладбище за так называемыми Волчьими воротами, откуда были видны скопления нефтяных вышек и желто-серые холмы Локбатана.

Из моего дневника:

24 июня 1984 г.

Как и 45 лет тому назад, сегодня воскресенье. А тогда, в 39-м году, в этот день был выпускной вечер в нашей школе, и я впервые признался Лиде в любви. Мы были счастливые, ошеломленные в тот вечер. И невозможно молодые. Мы ничегошеньки не знали о том, что нас ожидает. А ожидала нас война, беда, долгая разлука. Вижу руку Провидения в том, что мы уцелели — для жизни и любви. 45 лет любви. Это чего-нибудь да стоит. Да нет, это — бесценно.

Счастье — это видеть счастливую улыбку моего малыша.

30 октября 1984 г.

Вчера ездили в ЦДЛ на вечер Тура Хейердала. Огромное скопление народу…

Тур в свои 70 выглядит превосходно — строен, подтянут, кожа гладкая, загорелая. Типичный светловолосый (ныне облысевший) скандинав…

Вечер вел Долматовский. Выступал Сенкевич, рассказал, в частности, что первое издание «Кон-Тики» привез из Норвегии в Москву Долматовский. К Туру отношение сперва было скверное. На заседании академического института археологии и этнографии директор этого и-та обругал Тура невеждой и расистом (!). А один аспирант набрался храбрости и заявил, что это недостойно — такая ругань без малейшей попытки разобраться в гипотезе Тура (о заселении Полинезии не с запада, а с востока — из Южной Америки), которая казалась очень крамольной. Этот бывший аспирант, Генрих Анохин, здоровенный малый, сидел в президиуме позади Льва Жданова, переводчика Тура.

Потом выступил Тур (а Жданов превосходно, синхронно переводил с норвежского), показал слайды — сначала о последнем плавании «Тигриса», потом — о новых разысканиях на Мальдивских островах. Там, на экваторе, на необитаемом острове Гавган (одном из 1200 островов, входящих в Мальдивскую Республику) ему удалось раскопать курганы, построенные некогда неведомыми солнцепоклонниками. Облицовку курганов содрали мусульмане, заселившие острова несколько столетий спустя (в XII веке предположительно), — сохранились ее обломки, плитки с изображением солнца. Сохранились архитектурные детали старинных сооружений с орнаментом в виде лотоса (это индуизм), статуэтки Будды, превосходная каменная кладка… Целая цивилизация! На изображениях человеческих голов — длинные, оттянутые книзу уши (я вспомнил Аку-Аку!). Может, древнейшая культура солнцепоклонников… сродни той загадочной цивилизации, которая существовала на острове Пасхи? Об этом Тур не говорил. О своей концепции не сказал ни слова — только факты, только слайды. Любопытны найденные там же бусы из агата, горного хрусталя — материалов, не существовавших на коралловых атоллах. Значит, мореплавание. Вот любимая теория Тура — древние много плавали, океан не разъединял, а соединял людей издревле.

Потом Тур отвечал на вопросы. Он прекраснодушный пацифист, шлет телеграммы ген. секретарю ООН о необходимости прекратить гонку вооружений. Наивный интеллигент западного типа. Очень привлекательный, очень симпатичный человек…

В том же октябре 84-го в Пицунде, в Доме творчества, был у меня разговор с писателем Борисом Можаевым. Он спросил, какая болезнь у моей жены.

— Деформирующий артроз обоих тазобедренных суставов.

— А вы читали мою статью в «Литературке» о таллинском Институте имени Сеппо? — сказал он. — Мне там выправили сломанную руку…

По словам Можаева, там, «в Сеппо», прекрасная ортопедия, отлаженная методика: они не заменяют сустав искусственным, а «поворачивают свой» гладкой стороной к вертлужной впадине. Ортопедия крошечная, попасть туда трудно, но если проявить настойчивость…

— После моей статьи, — сказал Можаев, — институту обещано новое помещение. Но если это состоится, то, конечно, не скоро.

Я поблагодарил его за добрый совет. Но воспользовались мы им лишь полтора года спустя — в роковом для нас 1986-м.