Евгений Войскунский: Полвека любви

Перед вами книга воспоминаний одного из старейших русских писателей Евгения Войскунского. Его имя хорошо известно читателям. Рожденные «оттепелью» 60-х годов прошлого века фантастические романы и повести Е. Войскунского и его соавтора И. Лукодьянова («Экипаж „Меконга“», «Очень далекий Тартесс», «Плеск звездных морей» и пр.) оставили яркий след в литературе тех лет и по праву переизданы в серии «Классика отечественной фантастики».

В 80-е годы Войскунский простился с фантастикой. Ветеран Великой Отечественной войны, бывший военный моряк, он возвращается в свою боевую молодость в романах «Кронштадт» и «Мир тесен». Эти книги о войне на Балтике, о голоде и о любви — своего рода групповой портрет выбитого войной поколения. Трудные судьбы этого поколения нашли отражение и в романах «Девичьи сны» и «Румянцевский сквер», вышедших в издательстве «Текст» и номинированных на премию Букера.

«Полвека любви» — так назвал Войскунский свою Главную Книгу, многолетний труд. Биография автора разворачивается как мемуарный роман с конца 30-х до конца 80-х годов. Тут и бакинская школьная юность, и картины довоенного Ленинграда, и — крупным планом — война на Балтике, оборона полуострова Ханко, блокадные дни и ночи Кронштадта. Тут многие события в жизни страны. Автору посчастливилось выжить, и он как бы ведет диалог с собственной судьбой. А она плотно переплетается с судьбой девушки из параллельного класса, которой Войскунский признался в любви на школьном выпускном вечере. Их отношения, их полувековая любовь и составляют основу сюжета этого мемуарного романа.

Всю жизнь, ну, во всяком случае, ее значительную часть я руководствовался правилом: не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра. Отчасти — из природной лени, но главным образом потому, что завтра, как ни старайся, все намеченные дела не переделаешь, а послезавтра, может, и успеешь.

Вот почему к концу жизни у меня накопились несделанные дела. Самое важное из них — эта книга, которую я долго откладывал «на послезавтра», а теперь вот, старый и одинокий, пишу достаточно прилежно. Пишу, боясь, что не хватит времени…

Нет, должно хватить.

Собственно, к этой книге, которую я называю Главной Книгой своей жизни, я подбираюсь давно. В 60-е годы начал было школьную повесть, но не продвинулся дальше первых двух глав. В 75-м опубликовал в книге «Море и берег» документальную повесть «Трудный год на полуострове Ханко». Отголоски моей военной юности звучат в романах «Кронштадт» (1984 год) и «Мир тесен» (1990 год).

Но все это — как бы подходы к ГК — Главной Книге. Увлеченный различными замыслами, я все отодвигал, отодвигал ее «на послезавтра». Много лет мы с моим двоюродным братом Исаем Лукодьяновым «ухлопали» на фантастику. Нет, я не жалею об этом увлечении. Едва ли не первой из массы прочитанных мною книг был роман Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой» — с детства я полюбил фантастику, книги о путешествиях и приключениях, и если я добавил к ним дюжину своих книг того же жанра, то это, во всяком случае, не было временем, потраченным зря.

Шестнадцать лет, включая годы войны, были — волею судьбы — отданы службе на Балтийском флоте. И если мне повезло (не разорван осколками снарядов, не сгинул, не сгнил на дне Финского залива, не «загнулся» от голода и дистрофии в блокаду), то, значит, и эти годы накопили трудный жизненный опыт. Именно из этого опыта родилась моя маринистика — книги о людях флота, о войне на Балтике. Была, как я думаю, настоятельная необходимость — через опыт своей души — выразить свое поколение, подросшее к войне, — его непростые судьбы, его радости и беды, его боль.

Настали новые времена — перестройка, реформы. Жизнь изменилась неузнаваемо. Страна, выбравшаяся, как сказано классиком, «из-под глыб» тоталитаризма, сделалась просто другой. Я не стану здесь выражать энтузиазм и радость освобождения от прессинга рухнувшей советской власти, как и не стану излагать свои горькие мысли о непотребствах «первоначального накопления» рыночной системы.