Галина Синекура - Честь имею… Или все-таки поимели меня?!

Кроме всего прочего, я понимала, что если сейчас уйду из отдела новостей, я туда больше никогда не смогу вернуться. Все мои грандиозные мечты были просто так, напрасно я изучала законодательство, зря целый год писала в газету бесплатно? Конечно, всех затраченных усилий было безумно жаль. И во мне теплилась извечная, тоже, видимо, генетическая, надежда на то, что все само собой, каким-то чудесным образом, наладится.

Чуть позже я поняла, что я и моя начальница – это кармическая встреча двух одержимых фанатиков. У меня же была давняя и заскорузлая идея-фикс о том, что жизнь дана человеку, чтобы он прожил ее достойно, был примером, трудился, качественно выполнял человеческий и гражданский долг. Мне казалось, что свои долги я могу выплатить, лишь находясь на службе в полиции. А у нее была своя система координат, в соответствии с которой она чувствовала себя наделенной исключительной властью, считала себя вправе играть живыми людьми, командовать ими и переставлять местами их самих и все внутри них. Мы обе должны были что-то понять и с этим чем-то дальше пойти по жизни, уже несколько по иному пути. А в мире так заведено, что если что-то должно произойти, то именно так и случается.

Итак, от моих рефлексий того и более позднего времени вернемся в кабинет моей начальницы. Она прерывает паузу ледяным голосом, у нее такой тон, будто она отчитывает меня за связь с иностранными шпионами или за еще что-то такое же преступно непростительное.

– У тебя в первом же абзаце такая ошибка, за которую из-за тебя над главком вся страна смеяться будет. Тебе ни в твоей школе, ни в твоем университете не объяснили, что в этом случае склонять название города не нужно?

Я чувствую, как сами собой шире раздвигаются мои веки.

– Вы считаете, что согласно литературной норме нужно употреблять «В городе Ростов-на-Дону», а не «В городе РостовЕ-на-Дону»?

Она смотрит на меня зелеными глазами. И я будто перестаю чувствовать себя человеком. Под этим взглядом я – ничтожество, которое отныне будут пинать, топтать и волочь мое растерзанное тело в любую сторону. Она будто считала мои мысли, фобии и комплексы. Учуяла дьявольским чутьем, что я много, чего боюсь в этой жизни, что я слишком влюблена в собственную мечту, и чтобы она сбылась, буду терпеть нестерпимое.

– Запомни раз и навсегда: со мной спорить нельзя. Это если ты хочешь здесь работать. А если не хочешь, то давай поспорим, а потом ты соберешь вещи и уйдешь.

Я кивнула и сделала, как мне велят. Потому что уходить мне было некуда. Помните, как в романе Достоевского сетовал Мармеладов о том, что ему было некуда идти? В момент этого диалога с начальницей почему-то вспомнились именно его слова, почувствовалась похожесть ситуаций у нас с ним, хотя образ жизни явно разный, но меня, увы, тоже никто и нигде не ждал. Кроме новых неприятностей.

К слову, в дни зимних праздников на работу я ходила каждый день. Офицеры – по графику, за все время каждый из них появился лишь по одному разу. А я каждый день, с самого утра до позднего вечера, вместе с начальницей. Сколько она там была, столько и я. За выход в праздничные дни офицеры получили выплаты, указав в табеле, что работали каждый день. Мне же не полагалось ни копейки, потому что, по закону, вольнонаемных не имеют права привлекать к работе в праздничные и нерабочие дни.

Но, находясь в плену обстоятельств и собственных страхов, я и это проглотила. Еще один ядовитый камень упал на дно моей души. Мой трудовой путь только начинается, сперва всем и всегда нелегко, все самое хорошее еще впереди, это меня снова проверяют на стойкость духа и крепость принятого решения… Я искала утешительные слова для самой себя и верила, что скоро если не все, то хотя бы многое изменится в лучшую сторону. Кроме самонапутствований я не могла ничего предпринять, потому что возмущаться и спорить было не положено, а просить и спрашивать – бессмысленно. Однако никакие мои утешения себя самой не работали. Потому что постоянно возникали ситуации, которые давали мне понять, что я здесь совсем никто и шансов кем-то стать почти нет.

В один из дней начальница распределяла между сотрудниками кураторство над районами региона. Суть его была в том, чтобы постоянно держать руку на пульсе, общаться с сотрудниками территориальных органов, знать, какие преступления раскрываются, какие имиджевые мероприятия проводятся. Собирать информацию, подсказывать местным райотделам, как грамотно заниматься решением вопросов «информационного обеспечения оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел». Конечно, меня сразу воодушевила возможность тесно общаться с моими земляками, потому что лично знакома с многими сотрудниками и руководителями отдела полиции района, откуда я родом. Я знаю, уважаю их труд и мне хотелось побольше рассказывать обществу о них самих, о том, чем они занимаются. Пусть местные жители тоже узнают правду, а уставшие сотрудники будут приободрены тем, что их работу знают и ценят люди.