Роман Добрый - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

— Сейчас приедет барон. Заказано ли „Cafe glace“? — безбожно врали по-французски русские коммиссионеры отеля. — Monsieur le baron… господин Ротшильд так любит этот освежающий напиток.

Сотни взглядов, в которых светились любопытство и острое чувство зависти, провожали выездную свиту могущественных владык земного счастья.

С дебаркадера донесся первый звонок.

— Где же Ротшильд? Хоть бы глазком на него поглядеть! — неслись подавленные возгласы.

У входа произошло движение.

Выездная свита ее светлости бросилась стремглав. В общий зал входила великолепная дама в строгом, стильном аристократическом туалете.

— Я не опоздала? — послышался мелодичный голос.

— О, ваша светлость, еще только первый звонок! Места для вашей светлости уже готовы…

Она шла, как царица, среди безмолвно и почтительно расступавшихся перед ней людей.

— Барон! Барон идет!

Светлость померкла перед мешком с золотом. И таково было обаяние имени Ротшильда, что все, как бараны, столпились в кучу и не спускали жадных взглядов с дверей. Оттуда появился несколько сутуловатый человек, одетый в скромное сеpoe пальто, в мягкой шляпе. Через плечо болталась небольшая кожаная сумка.

— Это-то и есть Ротшильд? — пронесся общий выклик глубокого разочарования. — Батюшки! Да пальто на нем и сорока рублей не стоит.

— Дура! Молчи! Аристократы завсегда так. На наряды внимания мало обращают.

Хвост провожатых следовал за знаменитым банкиром, в прихожей которого, случалось, и принцы крови считали за честь сидеть.

— Э-э-э… le diner etait excellent, sourtout des vins [16] Обед был превосходный. В особенности — вина , — хрипло вырывалось из его впалой груди.

— Ротшильд! Ротшильд!

— Смотрите! Смотрите! Вот он, владыко европейской биржи!»

Он продолжал подвигаться медленно, с трудом передвигая ноги.

В дверях он столкнулся с ее светлостью, княгиней Ниной Имеритинской.

— Pardon, madame [17] Простите, сударыня. , — приподняв свою шляпу великий миллионер.

— Pardon, monsieur [18] Простите, сударь , — ответила ему в тон ее светлость.

Миг, один, еле уловимый миг. И разошлись.

…Темно в роскошном отделении — купе Альфонса Ротшильда. Сквозь синие шелковые занавески толстый огарок свечи горит тускло.

Миллионер, парижский еврей, «золотое солнце» Европы мирно почивает. Он, собственно, не спит, а дремлет, откинувшись на спинку бархатного дивана, смакуя дорогую гаванскую сигару.

— Monsieur, ayez la bonte du feu. [19] Позвольте прикурить, милостивый государь

Смотрит барон Ротшильд, перед ним — ослепительная красавица, рыжеволосая с сигаретой у рта.

— О, пожалуйста! — привстал Ротшильд, вынимая дорогие восковые спички.

— Вы — Ротшильд? — очаровательно улыбнулась красавица.

Разговор шел все время по-французски.

— Да.

— А я — княгиня Имеритинская, светлейшая…

— Ah votre Altese! Je suis si hereux [20] Ах ваша светлость. Я так счастлив… …

Мешок с золотом преклонился перед знатным титулом.

— Вы позволите, барон, побеседовать с вами, пока я докурю мою сигаретку? Моя бедная dame de compagnie [21] Компаньонка. не выносит табачного дыма. А я, признаться, люблю затянуться после обеда.

— Ваша светлость! — склонился в глубоко почтительной позе Ротшильд. — Не нахожу слов выразить вам мою глубокую радость… Я так польщен. Я так безмерно счастлив. Когда богиня спускается к простому смертному…

— А, вы — большой льстец, любезный барон. Ну-с побеседуем. Вы… вы любите женщин?

Ротшильд заржал противным французским смехом.

— Oh-la-la!.. Je le crois bien! [22] Конечно, я так полагаю!

Светлейшая сверкнула глазами.

— Слушайте, барон, вы безмерно богаты. У вас четверть Франции в руках. Скажите, если бы вам понравилась женщина… девушка вы… вы были бы способны положить к ее ногам миллиона два?

Тихий гортанный смех был ответом.

— Ваша светлость, та женщина, которая мне понравится, может располагать ключом моей домашней кассы.

— А… а в ней много?

Рыжеволосая красавица Нина Имеритинская все ближе и ближе подвигалась к Ротшильду.

— Я — Ротшильд, madame… простите… ваша светлость.

Наступила пауза.

— А вы способны любить? — вдруг резко, с разгоряченным взглядом спросила она.

— Я… я полагаю.

И опять пауза.

Светлейшая заплакала.

— Ради Бога, что с вами, ваша светлость?! — в сильнейшем недоумении-испуге воскликнул Ротшильд.

— Барон… Я гибну… Я погибла…

— Вы?! Вы — ваша светлость?!

— Я… Я проиграла все состояние. Я проиграла деньги моего мужа. Мне остается убить себя!!