Альберт Рис Вильямс - Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918

Интересно, что воззвание, выпущенное Комитетом спасения страны и революции, признало революционную ситуацию и то, что Комитет имеет дело с революционными массами. «Вопреки воле революционных масс, – в частности, говорилось в нем, – 7 ноября петроградские большевики преступным образом арестовали часть Временного правительства, разогнали Совет республики (Республиканский совет) и провозгласили незаконную власть». Поскольку все партии, кроме крайних монархистов и кадетов, были признаны революционными, то даже умеренные стали более умеренными согласно моменту и Комитет, который включал президиум Совета республики, старый Центральный исполнительный комитет, избранный на Первом съезде Советов в июне, и другие на самом деле призывали к контрреволюции во имя революции: «Гражданская война, начатая большевиками, угрожает ввергнуть страну в ужасы анархии и контрреволюции, что может подтвердить республиканский режим и навечно передать народу его право на землю». Комитет организовывал забастовки в министерствах, распространял истории о бесчинствах, которые на поверку оказывались сфабрикованными, и тщетно обращался к народу, чтобы он отказывался признавать Советы.

Нью-Йорк тайме. 1917. 14 ноября. С. 2. «Захват телефонной станции военными кадетами стал возможным, так как удалось обмануть часовых-большевиков, которым кадеты представили фальшивые грамоты от правительства Ленина. Два американца провели воскресенье с кадетами, которые защищали здание. Это были Бесси Битти из «Сан-Франциско бюллетин» и Альберт Рис Вильямс из Бостона.

скоре защитников охватила паника. Офицеры в отчаянии срезали пуговицы и знаки различия со своей формы, в то время как другие сбрасывали форму и звонили по телефону куда угодно, взывая о помощи. Наконец господин Антонов и господин Вильямс были отправлены на переговоры с большевиками, которые дали слово, что мужчин не тронут, если они сдадутся. Военные кадеты были выведены по одному и официально доставлены победителям».

См.: Флоринский Михаил Т. Россия: История и интерпретация. Т. II. Нью-Йорк, 1953. С. 1145 – 1146, 1362-1363. Растущая власть Распутина над двором через царицу проявлялась в назначении нескольких министров и достигла апогея в августе 1915 года, когда Николай решил, не посоветовавшись со своим кабинетом, взять на себя верховное командование армией, которая тогда отступала по всем фронтам. Когда десять министров выдвинули возражения, императрица заявила: «Министры разложились». Эта императрица родилась в Германии, ею руководил Распутин, который также главенствовал над Николаем II.

В настоящее время историки не согласны с тем, до какой степени был германизирован русский двор, но в то время рожденную в Германии императрицу подозревали, и она применяла свою власть, в отличие от бездеятельного Николая.

Карр (Большевистская революция. Т. II. С. 192) говорит о разрушениях на железной дороге к 1919 голу, однако они были достаточно плохи уже в 1918 году. Топливный кризис усугубил промышленный спад; зимой 1918/19 года и 1918/20-го «холод, вероятно, был еще большей причиной человеческих бед и недостатка людей, чем голод».

Когда Военно-революционный комитет был распущен, отдел безопасности под руководством Феликса Дзержинского, военного коменданта Смольного, остался; декретом от 7 декабря он был преобразован во «Всероссийскую чрезвычайную комиссию» (сокращенно: ЧК), с целью «борьбы с контрреволюцией и саботажем». Сам декрет, очевидно, держался в секрете, и впервые он был опубликован в «Правде» 18 декабря 1927 года. Но тот факт, что ЧК существовала, ни для кого не был тайной.

Больше, чем какой-нибудь другой большевик, Троцкий был склонен делать резкие публичные высказывания уже в первые несколько недель после Октябрьской революции. Когда партия кадетов была объявлена вне закона, он заявил: «Во времена Французской революции более честные люди, чем кадеты, были гильотинированы якобинцами за то, чтобы они стояли в оппозиции к народу. Мы никого не казнили и не собираемся это делать, но есть моменты, когда ярость народа трудно контролировать» (Известия. 1917. 30 октября/12 ноября). И после подавления партии кадетов он не пренебрегал «мягким террором» в качестве способа борьбы против «наших классовых врагов» и предупреждал, что через месяц террор примет более сильные формы. «Гильотина, а не просто тюрьма будет готова для наших врагов», – добавил он.