Лев Данилкин - Пассажир с детьми. Юрий Гагарин до и после 27 марта 1968 года

С первых недель оккупации немцы использовали жителей Клушина как бесплатную рабочую силу – чаще зимой, расчищать дороги от снега.

Но в начале 1943 года, перед отступлением, тактика поменялась: нацисты стали вывозить молодых людей – на строительство укреплений и на сельхозработы – на запад, в Германию. К Гагариным пришли 18 февраля и забрали сначала семнадцатилетнего Валентина, а через пять дней – пятнадцатилетнюю Зою. Тамара Дмитриевна Филатова, дочь Зои Алексеевны, рассказывает, со слов матери, как Анна Тимофеевна на коленях стояла перед немцем, чтобы тот отпустил Зою, а та просила ее: “Мама, не унижайся”. “Мать вместе с другими женщинами долго бежала за колонной, заламывая руки, а их отгоняли винтовочными прикладами, натравливали на них псов” [7]. Страница самой Анны Тимофеевны, посвященная эпизоду похищения у нее дочери, – самая душераздирающая в ее воспоминаниях, еще раз подтверждающая, что эта книга – исключение, настоящие мемуары, а не пропаганда; отсылаем читателей к доступному оригиналу.

Что происходило с Валентином и Зоей в плену, родителям оставалось только догадываться.

В марте 1943-го немцы ушли из Клушина – в бессильной злобе заминировав дорогу; Алексей Иванович, впрочем, – жена квалифицирует его деятельность как “добровольное дежурство” – был начеку. Он приметил места с минами и оборудовал опасные участки специально оформленными женой предупреждающими табличками [8]. Что касается младшего поколения, то Валентин Алексеевич утверждал, что Юрий и Борис в момент отступления немцев “выставили на окно патефон (?!) и крутили пластинку «Красная Армия всех сильней»” [11].

Боев в деревне не было – чего не скажешь о Гжатске: за три дня город превратился в руины.

И все же то был город – а город действовал на эту семью магнетически.

Никто не знает, насколько серьезной психической травмой стала для Гагарина оккупация. В целом Гагарину скорее повезло: его семья, редкий случай, сохранилась после войны в полном составе. Была ли вся дальнейшая деятельность Гагарина попыткой избавиться от связанного с детскими воспоминаниями невроза – или нет? Правда ли, что он решил стать летчиком, чтобы отомстить нацистам, – в тот момент, когда увидел подбитый советский самолет? Да, такую версию событий навязывала советская пропаганда – но не так и много у нас резонов отвергнуть ее с порога. Судите сами: вас вышвыривают из собственного дома на улицу, а в вашем доме поселяются люди, которые стряхивают с воротников вшей прямо на пол и заставляют вас варить себе картошку; затем они угоняют в плен вашу сестру и брата – и на протяжении двух лет вы не знаете о своих ближайших родственниках ровным счетом ничего, хотя догадываетесь, что происходит в концлагерях с пленными.

В любом случае без особых натяжек можно предположить, что когда в 1963 году подполковник Гагарин вместе с Терешковой приехал в ГДР проверить прочность свежевыстроенной Берлинской стены и научить немцев быть хорошими избирателями – он испытал известное удовлетворение: и тут тоже, как многое в биографии Гагарина, “случилось как в хорошем романе”; разумеется, “немцы” и “нацисты” – это не одно и то же, однако справедливость есть справедливость.

Помимо собственно травмогенного, у войны имелся и другой аспект. Театр жестокости и гигантский натюрморт в поучительном жанре vanitas [11], война стала для Гагарина-подростка еще и ценным опытом. Много чужих людей; много новых моделей поведения; много необычных гаджетов и просто незнакомых предметов, использовавшихся в меновой торговле; много контактов с мертвой материей (убитые люди и животные); много экстремальных, потенциально смертельно опасных ситуаций. Все это Гагарин переживал, впитывал, срисовывал, пропускал через себя; он учился контролировать себя в условиях постоянного стресса, приспосабливаться к тотально враждебной атмосфере, достигать компромисса в заведомо невыгодной для себя ситуации. Все это, позже, пригодится ему – и в космосе, и потом, в шестидесятые.

Что было бы с Гагариным, если бы история развивалась по “филипдиковскому” сценарию и немцы так и остались бы в Клушине окончательно? Скорее всего, вместо Люберец году в 1949-м он был бы отправлен куда-нибудь в Любек, по тому же маршруту, что его старшие брат и сестра, в арбайтслагерь, – где и выяснял бы, производит ли его открытая славянская улыбка магическое действие на хозяев или нет.

На эту тему написан неплохой рассказ [34] в жанре “альтернативная история” – про то, как Гагарин работает на немецком заводе в давно оккупированной России (где, помимо всего прочего, еще и революции не было). Он неформальный лидер бастующего рабочего коллектива; его вызывает к себе мастер и предлагает договориться с ним лично, однако Гагарин отвергает все его посулы. По дороге домой он слышит по радио новость о том, что соперничающие между собой немцы и американцы только что запустили в космос ракеты с рейхсфлигеркосмонавтом и астронавтом соответственно; а ночью ему снится сон: он сам летит в ракете, и на ней выведены непонятные четыре буквы – “СССР”.