Вера Некрасова - Деревянные боги

Если у вас есть аппарат для просмотра Диафильмов – подарите его мне!

Лето здесь никогда не закончится

А теперь я – «котовод».

Из Перми нам с сестрой пришлось уехать. И наш кот теперь живет у чужих людей. И мне страшно, что, когда я вернусь, он изменится. Из своенравного и высокомерного кусаки превратится в ласковую подушку. Потому что мой кот кусач, умен и, я вас уверяю, у него даже чувство юмора есть!

Он незаменим в холодную погоду для создания уюта. И ему далеко не все люди нравятся. И особенно хорош он, когда сидит у раскрытого окна осенью, ночью, когда от асфальта поднимается дневное тепло, а запахи еще летние. В такие моменты он похож на маленького Бэтмена со своими черными ушками на затылке.

Это первая такая странная осень – наступает сентябрь, а я – даже и не заметила!

А ведь это мои самые любимые месяцы: сентябрь с октябрем. Ясное холодное небо начала октября – лучшее время, чтобы гулять по пожелтевшим полям!

А сейчас сидишь, стало быть, на пляже, на малайском острове Перхентиан, и думаешь:

– Сегодня же первое сентября!

Все самое важное и интересное начинается осенью. Осенью я всегда спокойна и вдумчива. Осенью я люблю ходить в любимом черном плаще от Султанны Французовой. Осенью в это время пары еще только начинаются, и все ходят не столько на лекции, сколько – покурить и обсудить лето. И вместо дома идут в кафе «Горыныч», что на Перми Второй.

Ах, что делается, по университету сейчас, наверное, ходят красивые дети на длинных ногах, с дымящимися сигаретами между тонких пальцев. И все пришли в новой, стильной одежде, сочно рассказывают друг другу, как прошло лето, и все это – без меня. И дальше будет все, как писал Омар Хайям:

Не станет нас. А миру – хоть бы что! Исчезнет след. А миру – хоть бы что! Нас не было, а он сиял и будет! Исчезнем мы… А миру – хоть бы что!

Как сейчас там по-осеннему красиво. Или еще лучше: серенько, и дождь накрапывает. А у подруги в деканате куча забот, богатые родители с просроченными платежками, мамы с валидолом. И я хорошо помню, как там пахнет свежезаваренным кофе и какая под столом стоит бутылка коньяка.

Осень всегда приносит самые интересные, баечные истории. Осенью ум и воображение заостряются. Осенью я никогда не искала смысла в жизни, потому что осенью мне и так очень нравилось жить. Даже в Перми. Даже в Перми. Даже в Перми. Каких-то пару недель, когда можно было жить и дышать.

А здесь – на острове – осени нет и не будет! Лето здесь никогда не закончится, никогда.

И я еще не знаю о том, что это – бесконечное лето – так быстро надоедает!

Что я на самом деле очень люблю перемену времен года, и особенно – осень.

И что бесконечное лето – такая же утопия, как и словосочетание «идеальный человек».

Для картинки в журнале – хорошо. Для реальной жизни – совсем не подходит.

Не забыть!

Вчера дома у Светы пили чай. И на дне моей чашки чайные листья начали складываться в разные фигурки, как калейдоскоп: лошадки, кролики, водопады.

И вдруг – ни за что бы не поверила сама, если бы не столько свидетелей! – чаинки сложились в улыбку!

Призвав людей, как натура маловерная, я убедилась в мини-чуде: глаза и рот из чая улыбались мне со дна чайной чашки!

Считаю это добрым знаком в дальнюю дорогу!

Была подруга Ксента-налей-абсента! И – была подруга Света. Была – и нету…

Мой сокурсник Котя был фотографом. Первая свадьба, которую он снимал, – свадьба моей подруги Ксенты.

После ЗАГСа в ДК Гагарина все гости поехали по городу. А потом почему-то – в Балатовский лес.

До сих пор помню эти кадры: сестры Гавс, две необъятные тумбы, танцуют на скамейке легкомысленный канкан. А на той же скамейке, в углу рядом с урной, сидит наркоман в черных очках. Кругом – битое стекло. Каждая свадьба, приезжая сюда, бьет бокалы и бутылки оземь на счастье! И вот приехали мы. И тоже будем бить стекло. Свадьбы здесь фотографируются. И потом – на Набережную

И, конечно, венцом брачной фотосессии стала поездка на Каму, в самое романтичное, по моим юным представлениям, место в Перми. Неожиданно оператор, снимающий свадьбу, сказал мне:

– Вы тут – самая красивая!

Я так удивилась. Потому что чувствовала себя какой угодно: самой одинокой, самой грустной, самой потерянной на этой свадьбе, самой чужой… Но никак уж не «самой красивой».

В ресторане была упитанная тамада, похожая на молочного поросенка, но – без яблока (вместо него был микрофон!), со стандартными конкурсами.