Андрей Колесников - Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Настоящее чудо – установка памятника Иоанну Павлу II по инициативе режиссера Григория Амнуэля. «Мне помогло простое правило: „не спрашивай – не услышишь „нет“», – говорила Екатерина Юрьевна, поскромничав. Сопротивление было чудовищное – включая прямые указания высоких чиновников отменить открытие памятника. Информация ушла в польские медиа. Тогда, в 2011 году, это еще имело значение. Памятник был открыт – единственный в России. С Каролем Войтылой Гениева не просто встречалась – он, зная миротворческую силу книг и ценивший библиотеку как институт диалога, дважды приглашал ее на ужин в Ватикан.

В 2016-м, через несколько месяцев после кончины Екатерины Юрьевны, и ей был установлен памятник – в том же атриуме, при входе в библиотеку. Так она и встречает читателей в хорошей, вполне «диссидентской», не нравящейся власти компании – вместе с отцом Александром Менем, чьей духовной дочерью она была, Иоанном Павлом II, Раулем Валленбергом, академиком Дмитрием Лихачевым, Юрием Лотманом, Джеймсом Джойсом. И Егором Гайдаром.

Прочитанные и написанные Гайдаром книги – такая же часть биографии, как и политические события и личная жизнь. Логично, что он был членом попечительского совета самой передовой библиотеки страны – «Иностранки» времен Екатерины Гениевой, которая говорила: «Мы состоим из прочитанных нами книг». Овальный зал «Иностранки» – в отдельном флигеле, со скрипящими половицами, книжными шкафами с антикварными немецкими книгами по периметру – был любимым местом Гайдара, тут он был дома. Здесь он презентовал свои последние работы.

В какой-то момент, в самом конце 1990-х, сформировался своего рода квартет: Ирина Иловайская, главный редактор парижской «Русской мысли», католический, точнее, экуменический журналист и подруга Иоанна Павла II, Екатерина Гениева, друг Гайдара журналист Виктор Ярошенко, сам Егор. Ярошенко познакомил Иловайскую с Гайдаром, Гайдар и Иловайская настаивали на том, чтобы Ярошенко познакомился с Гениевой. Из этого интеллектуального бульона возникла большая дружба и восстановленный в 2000 году знаменитый журнал Николая Карамзина «Вестник Европы». Однажды, после тяжелой операции Виктор Афанасьевич дал себе зарок: выживу – займусь журналом. Гайдар идею поддержал – вместо партийного демократического журнала «Открытая политика», сугубо политического, выпускавшегося на злобу дня, был затеян настоящий толстый журнал. «Если раньше ты делал издание – штурмовик ближнего боя, то теперь настало время космической станции», – говорил Егор с энтузиазмом.

Учредителями журнала – и это тоже было необычно – стали три физических лица: Ярошенко, Гениева, Гайдар.

Ранним утром 9 сентября 1990 года варварски и трусливо, ударом топора, был убит отец Александр Мень, символ отечественного православия не с официозным или националистическим, а с человеческим лицом.

Истекая кровью, отец Александр искал в траве свой портфель и на вопрос прохожего, кто его так покалечил, ответил: «Никто, я сам».

В этом ответе заключена правда. Александр Мень привлекал к себе чрезмерное внимание – в одинаковой мере и любовь, и ненависть. Градус этой ненависти был таков, что священнослужитель-экуменист действительно имел право сказать, что это он сам навел на себя топор фанатиков-фундаменталистов.

Вспоминая об этом важном для нее эпизоде – портрет отца Александра всегда стоял в кабинете Гениевой в библиотеке, – Екатерина Юрьевна задумчиво спросила саму себя: «Не так ли Гайдар?»

«Кто вас так?» – «Я сам».

Гениева все время сравнивала Гайдара и Меня. Истории Егора и отца Александра – разные. Но у них есть общий знаменатель – цена поступка. Чрезмерно высокая цена.

Гайдар, во всяком случае пока, не понят. С одной стороны, его эпоха новым поколениям кажется далеким прошлым, а жизнь в обстоятельствах рыночной экономики им представляется нормой. Большинство или не в курсе, что это достижение реформ Гайдара, или не связывают окружающую их действительность с тем, что сделал Егор в 1992 году. Есть и такие, кому в принципе имя Егора Гайдара незнакомо.

С другой стороны, те, кто помнят обстоятельства времени и свои ощущения, не простили Гайдару того, что он сделал. А в вину иной раз ставят то, чего он не делал.

В 2015 году «Левада-центр» исследовал отношение респондентов к гайдаровским преобразованиям. К тому времени сильно упали показатели негативного отношения к реформам. Но, во-первых, за счет того, что выросло поколение, которое не знает, как к ним относиться, – затруднились с ответом 31 % респондентов. И, во-вторых, доля плохо относящихся («скорее отрицательно» и «резко отрицательно») составляла впечатляющие 58 %. Совсем обескураживающий результат – в зоне позитивных оценок. Целиком положительно к реформам Гайдара относился 1 % опрошенных, скорее положительно – 10 %. Более подробные исследования проводились до 2012 года, они показывали схожие результаты и динамику. Основные претензии – реформы были разрушительными, не учитывали интересы простых людей, реформаторы сами не знали, что делали, двигались без программы и вообще проводили их в собственных интересах.