Владимир Егоров - Курсанты

Через пару часов вернулся народ с грибами, дровами и с мешками с сосновыми шишками. Шишки здорово горят в печке и легко разжигаются. Мы столкнули баркасы на воду и пошли домой.

«Сириус» под всеми парусами

Сейчас вспоминаю и сам удивляюсь, через что нам пришлось пройти. Современные моряки ничего подобного не проходили. Жили мы на паруснике как в восемнадцатом веке. Летом ещё ничего было, а когда похолодало, начались дожди, шторма и снег пошёл – это было сурово. Электричества на судне не было, ходовые огни и радиостанция работали от аккумуляторов, которые время от времени подзаряжались от генератора на двигателе. Тёплой воды тоже не было.

Мылись каждый день ледяной забортной водой с хозяйственным мылом. Работали на ледяном ветру, часто в промокшей одежде. Лазали по обледенелым вантам и реям без страховки. В октябре-ноябре на Балтике уже холодно. На вахту одевались так: тельник и солдатские полотняные кальсоны, потом шерстяной спортивный костюм, потом хлопчатобумажная морская рабочая роба, сверху штормовка из тонкой парусины и такие же штаны, на голове шерстяная вязаная шапка и парусиновая шапка-зюйдвестка. На ногах флотские ботинки с шерстяными носками. Когда всё это немного намокнет от водяных брызг и дождя, то твой вес увеличивается, наверное, килограмм на пятнадцать. И вот в таком виде в полной темноте надо бегать по обледенелым вантам и реям. Да ещё добавить сюда сильную качку. Внизу на палубе качка не страшна. А когда поднимаешься на мачту, то с каждым метром высоты амплитуда качки увеличивается. На самом верху тебя уже отрывает от мачты так, что приходится цепляться руками и ногами изо всех сил. А упадёшь в море – это конец. Трёхмачтовый парусник – это не катер. Пока он ляжет в дрейф да спустят баркас – в такой одежде десять раз утонешь. А если на палубу упадёшь – это тоже конец, только быстрый. Наш старший помощник Иван Иванович был отличным человеком, но немного простоватым. Виктор Конецкий в одном из своих рассказов подробно рассказал о нём. При этом назвал его «морским колхозником». Немного обидно, честно сказать, но похоже на правду. По внешности точно – председатель процветающего колхоза. Среднего роста, полноватый, лицо круглое с розовыми щёчками, глазки голубые. В тяжёлые моменты, когда нужно было что-то быстро решать, глаза его округлялись. Он быстро оглядывался вокруг, увидев меня, кричал: «Егоров!» и показывал пальцем на проблему. Даже если это была не моя вахта, то очень часто он сначала вспоминал меня, кричал оглушительно «Егоров!!!», а когда я в одних кальсонах выскакивал из кубрика на его ужасающий силы вопль, спрашивал: «А! Это не твоя вахта? Ну, иди отдыхай…» Может быть это от того, что у меня простая фамилия.

Но удивительное дело: за все это время никто из нас не сорвался с высоты, не было ни одной серьёзной травмы и никто не простудился. Даже простого насморка ни у кого не было. Тут, конечно, стресс помогал, не давал нам расслабляться. А когда мы в ноябре сошли на берег, то в первую же ночь в училище я простудился: спал под открытой форточкой – и получил сильнейший насморк. Смешно…

Первый наш порт захода – Выборг. До 1940 он был финским городом. Поставили нас к причалу в самый конец гавани. Над причалом нависает какая-то древняя стена, похоже, крепостная. Выше старинный каменный замок. Всё какое-то нерусское. Людей мало.

Мой отец мне рассказывал про этот город. Он тут был в начале войны, в июле 1941 года. Их тогда для начала разгромили на Карельском перешейке, они разрозненно отступали. Он, тогда молодой лейтенант, со своими солдатами отдыхал на Торговой площади. Спали на голой земле под шинелями под стеной какой-то древней круглой крепостной башни. Отец говорил, что эта башня стояла тут ещё до Петра 1. В порту Выборга остатки их полка должны были погрузить на пароход и вывезти в Ленинград. Но когда они пришли в порт, оказалось, что места им на пароходе нет. Пароход ушёл без них и, по слухам, его утопили немцы при воздушном налёте. А их полк по железной дороге перебросили на Северо-Западный фронт.

Выборг. Торговая площадь и та самая башня. Конец 60-х годов

Я решил найти эту площадь и знаменитую башню. Мы с моим другом Олегом Кореньковым помылись, побрились, одели форму номер 3 первого срока и пошли погулять в город. Денег у нас не было, поэтому вели мы себя скромно. Нашли мы эту Торговую площадь. Глядим: точно, стоит круглая башня из огромных камней, в ней – бойницы для пушек. Подошли к стене, я показал Олегу пальцем на землю и сказал: «Вот, смотри! Здесь мой папа спал под шинелью 26 лет назад». Полюбовались на башню и пошли на «Сириус». Решили, что надо хорошенько выспаться, пока стоим в порту.