Луис Броули - Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

В белой одежде, похожей на тренировочный костюм для пробежек, Юджи пришел к нам в дом посмотреть, как мы устроились. После обследования всех комнат с нижнего этажа до верхнего он сказал:

– Хороший дом. Вам нравится?

Его внимание к нашему жилищу было проявлением заботы любящего родителя или хозяина, пришедшего убедиться, что у всех все нормально и оплата производится вовремя. Мы с Йогиней занимали верхний этаж с балконом, откуда был виден второй этаж. Наши комнаты разделяла ванная. Обратив внимание на то, в каком месте я выбрал поселиться, он мне сказал: «Тебе придется научиться уживаться с другими». Я ничего не ответил. Я знал его привычку запоминать ответные реплики и затем воспроизводить их где-нибудь при большом количестве народа. Первый этаж занимала постоянно меняющаяся группа гостей.

Юджи остановился в доме у Сугуны и Чандрасекара, и дом сразу превратился в большой вокзал. Помимо приходящих местных друзей, целая толпа народа с Запада собралась в том году в Индии. Казалось, Запад собственной персоной явился к Юджи, чтобы поучаствовать в руководимом им неистовом безумном представлении, полностью опровергавшем его мнение о нем. В ту поездку он заслужил репутацию живого воплощения разрушителя Шивы.

С момента возникновения его болезни мы постоянно были начеку, чтобы не пропустить знаки начинающегося «пошатывания», подобного тому, что случилось с ним в Шварцвальде. Многие из индийцев знали мало или вовсе не знали о том, что с ним произошло, поскольку в то время ему не хотелось об этом распространяться: «Не хочу всех этих взволнованных телефонных звонков». Людям, которые знали его многие годы, было больно узнать, что он был болен, а им никто об этом не сказал. Это, однако, не мешало ему играть на обычных человеческих страхах и фобиях, касающихся болезни и смерти, стоило только кому-нибудь сказать слово на эту тему.

Многие из его европейских друзей, знавших о состоянии его здоровья и уверенных в том, что он не будет беречь себя в Индии, советовали ему отказаться от поездки. Но когда он оказался в Индии, его энергия начала фонтанировать сильнее, чем когда бы то ни было. Позже я смотрел видео его предыдущих визитов: с возрастом он стал более яростным и резким по отношению к аудитории – или мне так показалось. Странно, он постарел, стал более хрупким, но при этом в нем словно постоянно горело пламя: он говорил, кричал, ругал все на свете с еще большим жаром и смаком, чем раньше. Почему теперь? Почему эта его ярость стала изливаться с такой силой именно в старости? Я понятия не имел. Сидя рядом с ним, я мог только наблюдать за ее проявлениями. В его присутствии осмыслить что-либо было невозможно. И если какой-то смысл во всем этом был, то именно в этом.

– Нет такой вещи, как тишина! Тихий ум? Ха! Какая-то идея, пустые слова, пустые фразы.

Если смотреть на водопад, откуда там тишина? А ураган? А землетрясение?

Именно так я на него смотрел позже – как на естественно случившийся природный феномен – откуда было взяться идеям о тишине и блаженстве рядом с ним? И тем не менее…

Видя, как он неистовствует, я мог с уверенностью сказать, что это был его последний визит в Индию. Он был похож на сосуд, опустошающий себя, чтобы затем быть выброшенным. Было очевидно, что он располагал огромным количеством энергии – энергии, которую обретаешь в отсутствие идеи о том, чтобы сохранить какое-то ее количество на черный день. У меня возникало ощущение, что его худое маленькое тело – всего лишь кукла, за которой стоит что-то много большее.

Сразу после «катастрофы», случившейся много лет назад, он говорил о смерти. Принимая во внимание последствия «катастрофы», многие врачи подозревали у него рак. Позже он любил напомнить, что многие из докторов, которых ему довелось встретить в своей жизни, давно уже сами оставили этот мир. Еще он любил поговорить о том, что такие выдающиеся духовные фигуры, как Рамакришна, Анандамайи Ма, Рамана Махарши, Нисаргадатта, умерли от рака. В какой-то момент он даже заставил доктора заранее выписать ему свидетельство о смерти и указать причину смерти – рак, просто чтобы быть членом этого клуба. Конечно, его желание стать частью общества, которое он якобы презирал, было всего лишь частью его великой шутки. Он не забывал упомянуть, что вскоре после того, как свидетельство было выписано, врач сам отправился в мир иной.

Когда Сугуна увидела, каким он стал тощим, вопрос питания тут же стал ее главной заботой. Его желудок в результате кардиоспазма выбрасывал столько еды, что было вообще непонятно, на чем он живет. Она кормила его более тридцати лет, ухаживая за ним как мать или дочь, а теперь вдруг все подряд начали давать ей советы по поводу его питания. Внешность кинозвезды, стройность и осанка, отличавшие его еще пять лет назад, исчезли безвозвратно. Он был стариком, а без зубных протезов казался еще более дряхлым.