Виктор Мот - Заметки смертного на Руси. 1978—1999

Только спросят, каким представляю я счастье, – образ любимой уж тут как тут!

Свет из окон любимой излучает тепло, дарит нежность… Можно часами стоять под ними и замирать от счастья!

Мы почти счастливы, если мечта превратится в надежду.

Всё же счастье – не то, когда сбылись мечты, а то, чего не ждал, о чём и не мечтал!

Если уходит любимая, то даже долгожданное счастье в этот день неприлично и ни к чему.

Восхищать своих любимых – в этом смысл и счастье жизни!

Это счастье – видеть, как благодаря тебе счастлив человек!

Почему-то кажется, что в тёплый майский вечер земля покрывается счастьем!

Есть три слова на свете, от которых всегда веет счастьем: родина, детство, любовь!

И я был счастлив, поймав однажды твою улыбку, но улыбнулась ты незнакомцу, что шёл за мной.

Больно смотреть, как любимая душу свою отдаёт другому.

Она любит его, он – другую, а другая грустит не о нём.

Желая любимой счастья, мыслишь счастье её вдвоём с тобой, но, если видишь её с другим, тоже желаешь счастья, а сам скорбишь о нём, как у могилы матери.

Когда изменяет любимая, нужно её забыть, но душа не выносит пут и теперь вспоминает о ней постоянно.

У влюблённого, если он понял, что о нём забывают, остаётся одно утешение – заявить о разрыве первым.

Коль устал от великих бед – не влюбляйся!

Любимая мне отомстила – мне больно, но, если ей легче, я рад!

Хорошо ль тебе с ним, я не знаю, но тем, что теперь я страдаю, ты очень довольна.

Когда я шёл по тем местам, где ты ходила, мне было хорошо!

Любимая идёт – и не поймёшь, где солнце!

Если любимая в назначенный срок не пришла, мы величаем её Судьбой!

Когда мы берём любимую на руки и переносим через ручей, она испытывает духовное наслаждение.

Любовь должна быть творческой, а творчество должно вдохновляться любовью.

Как заразительна любовь! Стоит лишь раз-другой заглядеться в чьи-то глаза – и вот уже всё начинается: мысли, думы, мечты…

Любовь – сумасшедший дом, а его пациенты помешаны на прекрасном и чувствуют себя прекрасно!

Во всём нужна мера, и только любовь презирает её.

Живёт на свете чудо – взаимная любовь!

Кто ждёт и верит в любовь, тот Бог в облаках! Кто своё отлюбил, тот живёт на земле.

Ты от любви родился, любовью жил, с любовью в сердце умирай!

Даже лёгкие чарующие переживания любви оставляют в душе глубокий, неизгладимый след.

Мечтою о любви напрасной ты, жизнь, уже прекрасна!

Кто не мечтает о любви, тот по хозяйству хлопотать рождён.

Каким бы важным делом мы ни занимались, самое важное – любить человека.

Любить, как все, я не умел и не стремился, зато на славу удавалась мне любовь неразделённая, глубоко несчастная!

Где-то меж горем и счастьем безответная бродит любовь.

Когда в борьбе с любовным помрачением наш разум сразу побеждает, глупость нас одолевает.

Разум мне шепчет: «Куда же ты рвёшься?» А сердце кричит: «Трогай, давай!»

Ты родился! И тебе выпало счастье – испытать боль и радости бытия.

Из тысячи жизней былинок и тварей Бог подарил тебе жизнь Человека! А ты с горя клянёшь её за то, что продулся в карты.

Будь рад сегодняшнему горю: вдруг завтрашнее станет нестерпимым.

Радость показывай, о горе не сказывай.

Порой солнце палит и дождь поливает, так и сердце – в горе живёт и радость встречает.

Радуясь счастливому мгновению, мы уже горюем, что оно уйдёт.

С горечью видишь, как с возрастом тает способность по всякому поводу чувствовать радость.

Горше всех горьких чувств – презренье к себе.

Хоть мы и сочувствуем горю, но в душе нет-нет да появится радость, что оно не с нами стряслось.

Кто рад чужому горю – готовься к своему.

Лишь случится горе, я вспоминаю свои грехи и говорю себе, что его достоин.

Когда мы ждём беду, встречаем горе, терпим боль, мы глубже ощущаем бытие.

Горя не ждёшь – оно скрутит внезапно, а начни его ждать, и вся жизнь – само горе.

Если горюешь о чём-то – завтра о том горевать будешь меньше.

Новое горе затмит наболевшее – и чувствуешь облегчение.

Есть горячий, есть практичный, а есть горемычный – русский народ.

И вдохновеньем на Руси нас окрыляет горе.

Кому-то же надо исследовать горе… и я, собираясь с духом, решил пригласить его к сердцу.

Чья-то глупая голова ногам покоя не даёт, а моя над сердцем издевается.