Анатолий Баранов - Маленькие друзья больших людей. Истории из жизни кремлевского ветеринара

– Анатолий Евгеньевич! Давайте как-нибудь в выходной день подъедем с вами к папе на дачу и поговорим с ним и его помощниками об этой важной проблеме, – неожиданно предложила Галина Леонидовна. И продолжила: – Папа-то у меня не бывает. А в свою квартиру в этом доме он сразу отказался переезжать.

И кивком головы она показала на верхний этаж. Я сразу понял, о чем идет речь.

Предложение Галины Леонидовны съездить к ее отцу – первому лицу государства – и поговорить с ним и его помощниками о выпуске современных вакцин, а заодно о сухих и консервированных кормах для собак и кошек показалось для меня чрезвычайно важным и очень заманчивым. Я, вполне естественно, поблагодарил ее за предложение и, нисколько не раздумывая, дал свое согласие.

– Вот так живешь и не знаешь, что подстерегает наших любимых питомцев. Спасибо вам, Анатолий Евгеньевич, что просветили в этом совершенно не знакомом для нас деле. Мы же с самыми хорошими побуждениями каждый год, по весне, подхватывали своих собак и отправлялись на прививку в районную ветеринарную лечебницу. Конечно, инкогнито, чтобы там не узнали, чью собаку прививают. Хотели как все… И никто из врачей нашим собачкам перед прививкой ни разу не измерил температуру тела. А о том, что перед вакцинацией и после нее целых двадцать дней животных нельзя купать и стричь, дабы не возникло переохлаждения, и вообще о возможных осложнениях с появлением каких-либо воспалений и о том, что в мире есть современные вакцины, никто никогда нам не говорил, – задумчиво произнесла Нонна.

– Теперь мне многое стало понятным, – поддержала свою приятельницу Галина Леонидовна. – Вот отчего мамина болонка вскоре после прививки начинала хворать. И опять же, никто из врачей словом не обмолвился, что это могло быть проявлением последствий вакцинации именно против бешенства. Анатолий Евгеньевич! Скажите, можно ли лечить эти осложнения?

– Конечно же, можно, только сложно. Об этом я написал в журнале «Ветеринария», – гордо отвечал я Галине Леонидовне, совершенно не представляя, что подобным ответом сам себя загоняю в ловушку, из которой выбраться будет чрезвычайно сложно.

– Если бы врачи читали научные журналы! – с тяжелым вздохом произнесла Галина Леонидовна. – Тогда бы наши малыши болели гораздо меньше. Может быть, тогда скорее сделали бы мягкодействующие эффективные вакцины.

– Галя! – вдруг воскликнула Нонна. – Я нашла самый простой выход из этой жуткой ситуации! Завтра мой Игорь улетает на Запад, в командировку. Через три дня вернется. Он купит и привезет нам нужные вакцины. Анатолий Евгеньевич! Пожалуйста, напишите их названия.

Действительно, подумал я, это был самый надежный и верный выход из создавшегося положения. Элли требовалась очередная прививка, а имеющаяся вакцина не годилась. Щенок долго ждать не мог. Риск заразиться инфекционными болезнями для него был слишком велик. Бездомных собак, больных чумой и инфекционным гепатитом, в Москве в то время бегало предостаточно. Они-то и были основными распространителями инфекции.

У меня была полная уверенность в том, что Игорь Щёлоков обязательно купит вакцину. Сын министра по-настоящему любил собак. Причем не только своих. Особенно если они попадали в беду. На моей памяти было несколько случаев, когда Игорь помог своим знакомым вызволить из застенок живодерни попавших туда питомцев.

После того как мы подсчитали, сколько доз комбинированной вакцины необходимо было купить Игорю для наших собак, и моей в том числе, немного подпорченное настроение у всех заметно улучшилось.

Не теряя времени, я принялся писать названия вакцин французской и западногерманской фирм, которые наиболее подходили для прививок.

Не успел я завершить написание препаратов, как вдруг почувствовал, что под столом кто-то слегка касается моей ноги, словно прося обратить и на него внимание. И это был не Элли. Серебристый пудель в это время находился у меня на коленях и спал, мирно посапывая. Едва я подумал, кто же это такой мог быть, как черненький шершавый и потрескавшийся горячий собачий нос уже нежно утыкался в кисть моей руки. Я взглянул на незнакомца – небольшого черного пуделя с седенькой мордочкой и умными, почти человеческими глазами, но очень и очень грустными.

– Это, Анатолий Евгеньевич, наш Жуня, – представила его Галина Леонидовна. – Нашему Жунечке уже шесть лет, и у него очень больные ушки. Они у него заболели, когда он был еще совсем юным, и, как я только сейчас поняла, все это началось вскоре после его первой прививки от бешенства. Сначала одно ухо воспалилось, потом и другое. Врачи нашей кремлевской поликлиники сказали, что у Жунечки острый гнойный отит и что он у него будет всю его собачью жизнь. Но взяться за лечение побоялись, сославшись на то, что животных должны лечить ветеринары. Где мы его ушки только не лечили, какие только из лекарств не применяли, а отит прогрессировал и перешел в хроническую форму. Временами обостряется, затем вроде бы затихает, – горько пожаловалась она. – Вот так с этой хворью и живем.