Виктор Улин - Умерший рай

Уровень допуска обуславливал срок « карантина » – времени, в течение которого после увольнения из « ящика » сотрудник являлся невыездным. То есть не имел права пересекать границу СССР, оставаясь носителем государственных тайн. Карантинный срок определялся из оценки времени, в течение которого прежние тайны устареют и выпавший из системы человек не станет находкой для шпиона.

(Последнее словосочетание было устойчивым и привычным.)

Насколько я помню, минимальным являлся карантин в один год.

Тогда такая забота о советской секретности казалась нормальной. И я любил смотреть регулярно выпускаемые фильмы о зловредных шпионах, вербующих морально неустойчивых граждан СССР и овладевающих нашими тайнами.

Теперь сама боязнь шпионов кажется абсурдной. Какие военные и прочие тайны могли украсть у нас « вражеские государства », если Советский союз сам украл в других странах практически все важнейшие промышленные секреты: от ядерной бомбы до лифчика без бретелек!

В России по сути дела были изобретены всего две действительно оригинальных вещи.

Правда, весьма достойные.

40-градусная водка и автомат Калашникова.

(Впрочем, при рачительном подходе и этих двух гениальных ноу-хау хватило бы, чтобы всю страну обернуть в золото. Увы, даже собственные знания достались не тем…)

Но пора моей молодости пришлась на ренессансный расцвет шпиономании.

Я говорю именно « ренессансный », поскольку при мне людям все-таки уже не вменяли « шпионаж в пользу вражеского государства » просто по доносу соседа.

Однако не могу не вспомнить одной действительно трагической истории, случившейся с моим сокурсником, которого я назову условно… Ну, пожалуй, Лейбом – чтобы подчеркнуть факт его еврейского происхождения.

Меня опять несет в сторону.

Но решив рассказать про тот случай, не могу не коснуться положения советских евреев. Об этом написано достаточно, но каждый человек имеет право на свое частное мнение.

Люди моего поколения знают, что евреев в СССР было много. И даже очень много – в десятки раз больше, нежели сейчас. Сегодня почти все уехали на историческую родину. Или еще дальше, в Америку.

В описываемые времена евреи представляли значительную часть музыкантов, врачей и научных работников – и были неплохо пристроены в жизни. Чем вызывали спорадические вспышки антисемитизма со стороны других наций.

Положение богоизбранного народа в стране победившего социализма отличалось многими особенностями.

Октябрьская революция свершилась русскими руками с помощью еврейских мозгов. Ясное дело, что своего разума революционной массе – рабочим и матросам – было взять просто неоткуда. К тому же ни одна нация, пожалуй, не ненавидела царизм так остервенело, как евреи, загонявшиеся режимом за черту оседлости.

(Для тех, кто не понял последних слов: в царской России евреям дозволялось постоянное жительство лишь в определенных областях, ограниченных указами. Не помню точно, как проходила эта самая « черта » – но ни в Москве, ни в Петербурге, ни в Варшаве простой еврей жить не мог. Очень богатые, конечно, могли – но они, как сейчас выясняется, прекрасно жили и при Гитлере.)

Не секрет, что практически все большевики ленинского периода были евреями. Да и сам вождь, судя по всему, имел отношение к выходцам с Синая. Завоевав власть в рухнувшей России, евреи заняли все посты.

На этот счет есть старый – и небезопасный – политический анекдот тридцатых годов.

Заинтересовался бог на небе: что происходит в СССР? Послал на Землю пророка Луку. Через некоторое время приходит по небесной почте телеграмма:

– Сижу в ЧеКа.

Пророк Лука.

Послал бог следом пророка Илью. Та же история:

– Сижу и я.

Пророк Илья.

Подумал-подумал бог… и послал Моисея. Через неделю идет ответ:

– Жив-здоров.

Нарком Петров.

В этом анекдоте (где под ЧеКа кроется страшная аббревиатура Чрезвычайной Комиссии – своего рода симбиоза ФСБ и МВД первых лет революции) – квинтэссенция представления национальностей в правительстве предвоенного СССР. Достаточно вспомнить – теперь, конечно, это сделать трудно, но поверьте на слово – что среди наркомов, то есть министров, одних Кагановичей насчитывалось, если не ошибаюсь, трое.

Но после войны Сталин, ведомый неведомыми силами (хотя имея настоящую фамилию Джугашвили, сам принадлежал к грузинским евреям) вдруг открыл борьбу с потомками Сима. Она началась именем Лидии Тимашук аккуратно сфабрикованным делом кремлевских «врачей-убийц ». (Эттингера и прочих.) И, вероятно, лишь болезни и смерть Генералиссимуса не позволили ему расправиться с евреями столь же круто, как с украинцами, литовцами, ингушами, крымскими татарами…