Эдиге Валиханов - Кенесары

Однако все вопросы управления оренбургскими казахами детально и подробно были изложены на основе нового «Положения об управлении Оренбургскими киргизами», принятого 14 июня 1844 года. Данное положение состояло из восьми глав и ста параграфов. В нем были отрегламентированы каждый шаг и каждое действие не только чиновников, ведавших управлением, но каждого рядового казаха. «Положение» 1844 года заметно отличалось от «Устава». Так, совершенно неясно, как формируются административные единицы дистанций и аулы, какими конкретными полномочиями обладают они в области управления, суда и в хозяйственных вопросах. Кроме того, «Положение» свидетельствовало об отрицательном отношении правительственных органов к развитию земледелия и оседлости казахов. Очень жестким было наказание за уголовные преступления — за эти виды противозаконных действий казахи должны были представать перед военным судом, в то время как в управлении сибирскими казахами такой меры не предусматривалось. Если кража была стоимостью более 20 рублей, то за нее уже судила Пограничная комиссия, а гражданский иск должен был быть на сумму свыше 50 рублей. Кроме того, судам биев придавались карательно-полицейские функции — заключение под стражу, наказание розгами, отдача в солдаты, ссылка в Сибирь и т. д., а так как местные суды, то есть суды биев, рассматривали мелкие дела, то такие меры, конечно, были очень суровыми и вместе с тем традиционная народно-обычная норма фактически ликвидировалась.

Введенное «Положение» очень серьезно пошатнуло авторитет и власть лидеров традиционного общества казахов. Так, Пограничная комиссия взяла на себя фактически все функции управления краем, всего же их было определено 14, а главной для себя считала «Сохранение благоустройства и тишины между киргизами, искоренения между ними барымты и всяких самовольных поступков». Тем самым предусматривалось окончательно внедрить в казахскую степь порядки царской администрации и заодно ликвидировать традиционную обычно-правовую систему казахов. Среди экономических вопросов большое место занимала система налогообложения — устанавливался кибиточный сбор, то есть налог с одного хозяйства по 1 рублю 50 копеек серебром за год. Одной из самых сложных функций по «Положению» была судебная, которую сама Пограничная комиссия внедряла твердо и неукоснительно, и потому уже в 1851 году она определила: «Оставить прежнее «Положение» в своей силе впредь до введения нового, что же из новых правил и мер, предложенных в упомянутом проекте, которые найдены будут его высокопревосходительством особенно нужными и полезными по управлению Оренбургскими киргизами, предоставит ему, генерал-губернатору, вводить в действие, не ожидая окончательного рассмотрения всего «Положения», а только испрашивая на то разрешение его императорского величества через Министерство иностранных дел». Из этого видно, что Пограничная комиссия старалась полностью стать хозяином оренбургских степей, и поэтому излишняя регламентация была нужна ей самой. Таким образом, в Западном Казахстане осуществлялась та же самая колониальная политика, которая велась после первого десятилетия XIX века в Северном и Северо-Восточном Казахстане. Надо сказать, что само царское правительство почти не делало различия между казахами того или иного района, так как хорошо знало историю, быт, обычаи и традиции народа. Однако для того, чтобы держать в узде народ, оно применяло самые различные методы, в том числе искусственное разделение по ведомствам. Кроме того, архивные документы свидетельствуют, что высшие чины правительства стремились разжигать соперничество между Оренбургским и Западно-Сибирским губернаторствами, что особенно пагубно отражалось на казахах обоих ведомств. Нужно отметить следующее: управление в целом кочевым народом на огромных пространствах приводило к издержкам и сам царский режим. Так, в те же 30-50-е годы XIX века встали вопросы ограбления караванов, захвата пленных и продажи их в рабство, поджогов укреплений и форпостов.

Любопытно и другое: так как было централизовано все до мелочей, то развилась бурная бюрократическая деятельность следственного порядка. Розыскные действия даже по маловажным делам и связанное с ними наводнение степи агентами, чиновниками-следователями, а также массовые вызовы свидетелей в Оренбург создавали лишь дополнительные трудности для населения и для самого дела. Даже султаны обращались с жалобами на осложнения, вызванные этим законом. В Оренбургские степи был послан чиновник Любимов, который составил докладную записку по этому закону в июне 1846 года. Он писал: «Одних исходящих бумаг у султанов-правителей бывает от 1500 до 3000 и это где же? В степи, в Орде, где все, по-видимому, должно идти (сообразно с бытом и потребностями киргизов) самым простым образом, без лишних формальностей и лишней письменности». Излишняя регламентация и жесткие меры наказания вызвали даже у Любимова — царского чиновника — обратную реакцию, когда он подчеркивал: «Не вводить у них русского управления, предоставить им ведаться своими властями, под наблюдением только Оренбургской Пограничной комиссии». Так уже с самого начала принятия «Положения» 1844 года появились различные формы протеста против этого документа. И «Положение», принятое на 5 лет, действовало до 1868 года, что говорит о силе бюрократических порядков в царской России.