Константин Провалов - В огне передовых линий

И сейчас, когда, повинуясь военной судьбе, мы летели в Сталино, я вдруг представил себе, что 383-ю прибыл бы формировать тот самый новоиспеченный полковник из тридцать восьмого года. Вот после академии — в самый раз.

Пока летели, стемнело. При подлете к городу пришлось ориентироваться по факелам огней, пылающих в ночи на каких-то крупных промышленных предприятиях. Не знаю как, но летчик (к сожалению, забыл его фамилию, помню только лицо, широкоскулое, курносое, в веснушках) все же отыскал сверху местный аэродром.

— Что будем делать, товарищ полковник? — крикнул он мне. — Земли не видно.

— Садитесь! — приказал я.

Наверное, он был опытным пилотом, этот молодой парень. На поле — никакой подсветки, радиосвязи с землей тоже нет, а мы все-таки сели. Правда, нас крепко тряхнуло, но самолет остался цел.

В густой темноте отыскали аэродромный домик. Он был закрыт, стали стучаться. Открыл заспанный старик сторож. Увидев людей в военной форме, он почему-то перепугался, и добиться от него чего-нибудь путного было уже невозможно. Хорошо, что в домике нашлись телефон и справочная книга абонентной телефонной сети города Сталино. Я дозвонился до обкома партии. Дежурный по обкому выслал за нами машину, и через час мы уже ехали в город на тряской полуторке.

В областном комитете партии нам объяснили, что «какие-то военные расположились в Доме госучреждений», показали, как туда дойти. Вышло, что совсем рядом.

Опять, как и на аэродроме, пришлось стучаться. Но здесь никто не открывал, и мы со Скачковым полезли в окно. В потемках, переходя из кабинета в кабинет, наткнулись на двух спящих людей. Разбудили. При свете зажженных спичек разглядели: подполковник и майор. Первый оказался начальником связи дивизии, второй — начальником продовольственно-фуражной службы. При помощи этих командиров осмотрели все здание. Самую большую комнату выделили Скачкову под его кабинет. Рядом, поменьше, мне. Договорившись с начальником штаба, что с утра пораньше он вызовет к себе областного военного комиссара, чтобы вместе обсудить, как побыстрее провести призыв приписного личного состава, я пристроился «у себя» на диванчике поспать.

Рано утром первый секретарь Сталинского обкома партии Л. Г. Мельников уже ждал меня в своем кабинете. Проверив мои документы, он протянул мне телеграмму о моем назначении командиром формируемой дивизии и начальником гарнизона города Сталино.

— И за шахтерское наше соединение, и за город теперь будем отвечать вдвоем, — просто сказал Леонид Георгиевич, так что рассказывайте о своих военных заботах, потом я расскажу о наших, местных.

Естественно, прежде всего я проинформировал Мельникова о том разговоре, который состоялся у меня с начальником УКИС генералом Румянцевым и командующим войсками Харьковского военного округа генералом Черниковым. Особое внимание первого секретаря обкома я обратил на то, что директива штаба округа № ОМ/003128 от 25 августа 1941 года требует во вновь создаваемой дивизии «боевые расчеты строевых частей укомплектовать исключительно за счет призываемых из запаса обученных военнообязанных шахтеров младших возрастов по соответствующим военно-учетным специальностям». [1] Центральный архив Министерства обороны СССР (далее — ЦАМО), ф. 151, оп. 4351, д. 3, л. 523―525.

— Тут нечего и думать, — сказал Леонид Георгиевич. — Приказ есть — значит, выполним. Люди в дивизию придут хорошие.

Мы уточнили места формирования частей.

Когда речь зашла о военных нуждах самого города, я вспомнил о посадке нашего самолета на здешнем аэродроме, вернее, не о посадке, а о том, как негодно охраняется взлетное поле и аэродромные постройки. Достаточно одного отделения, чтобы захватить этот важный военный объект и обеспечить высадку сильного тактического десанта. А факелы доменных печей! Лучших ориентиров для гитлеровской бомбардировочной авиации и не придумаешь.

Тут же было решено построже спросить с руководителей, ответственных за организацию службы отрядов самообороны, спросить за беспечность и невыполнение требований, которые предъявляет военное положение, объявленное в городе. Доменные производства предстояло замаскировать разведением в темное время суток больших огней на степных пустошах к западу от города.

Много времени у нас заняло обсуждение директивы Государственного Комитета Обороны об уничтожении в прифронтовой полосе материальных ценностей, которые нельзя вывезти в тыл страны или использовать для нужд воинских формирований. Это касалось прежде всего огромных запасов каменного угля, уже поднятого на-гора́.