Олег Соколов - Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

Смотр войск военно-исторической реконструкции (французская армия)

И вот в 2002 г. мы узнали, что на нашу церемонию должен был приехать уже сам посол Франции в сопровождении военного атташе и большой свиты.

Было много зрителей, узнавших о том, что будет производиться подобная церемония. Они стояли вокруг заасфальтированной большой площадки. Пространство перед строем было разумеется свободно на всю ширину этой просторной площадки, отряды войск стояли, прислонившись тылом к ее краю. Было много милиции, которая обеспечивала порядок, а нас в боевом строю было уже человек 700, не меньше. На правом фланге стояли гвардейские гренадеры, затем гренадеры линейных войск, затем линейная, легкая пехота, иностранные части на французской службе, артиллерия. Колыхались трехцветные знамена и сияли бронзовые орлы. Все ожидали появления посла в самом строгом молчании. Я предупредил небольшое оцепление из наших солдат и органов правопорядка, что, когда приедут машины, они должны будут остановится, не доезжая до фланга строя. Только посол и военный атташе должны будут выйти к строю, где я отдам им воинские почести, а потом проведу вдоль всех полков. В этот момент к ним смогут присоединиться несколько сопровождающих лиц. После этого смотра официальные лица должны были пройти к памятнику, где были установлены микрофоны, а войска, перестроившись, должны были продефилировать так, чтобы занять новую позицию ближе к памятнику, лицом к начальству. Все было ясно и четко оговорено и не вызывало никаких нареканий.

Но вот вдали появился огромный кортеж с мигалками. Я видел, как вдали мои драгуны оцепления напрасно махали руками, показывая, что машинам дальше нельзя ехать, что они должны остановиться.

Но в головном автомобиле сидел какой-то очень важный милицейский чин, который, наплевав на все наши обычаи и правила, не только не остановил кортеж, а еще и поддал «газку» и, раскидывая в стороны всех солдат оцепления, зрителей и милиционеров выехал прямо всем кортежем на площадку перед строем, которая мгновенно оказалась забитой двумя десятками машин. Всякая атмосфера церемонии, серьезность, уважение, достоинство были сразу грубо растоптаны этим жестом. Позже я узнал от своих солдат, что у всех возникло ощущение, что на них просто наплевали.

Я в бешенстве бросился на коне на начальника этого кортежа и в не слишком любезных выражениях потребовал, чтобы машины убрались отсюда. Полковник милиции, если не ошибаюсь, ответил грубо, наплевательски, да еще сопровождая свои выкрики угрозами.

Но тут вмешался посол. Он все понял и буквально подбежал к начальнику милиции и в самой настоятельной форме потребовал, что все, о чем я прошу, было немедленно выполнено! «Немьедленно!» — требовал он. Начальник заколебался, но посол начал уже серьезно сердиться и милиционеру ничего другого не оставалось как подчиниться, а посол еще долго восклицал с французским акцентом «Немьедленно!», «Немьедленно!», жестами показывая, что все машины должны уехать. Машины заметались, милиционеры тоже. Теперь на место огорчения войск пришел веселый солдатский хохот.

Минут через десять площадка перед строем была свободна.

Посол еще в некотором беспокойстве воскликнул по-французски, обращаясь ко мне от волнения не по фамилии, а по имени:

— Олег! Теперь все хорошо!

— Да, господин посол! Теперь Вы должны встать с генералом туда (я показал куда) и выйти к середине строя, когда услышите команду.

Теперь наступила гробовая тишина, в которой я громко скомандовал:

— Garde a vous! Presentez vos armes! (Смирно, на караул!)

Безмолвный строй резко звякнул сотнями ружейных замков, оружие

торжественно блеснуло перед фронтом. Под грохот барабанов и свист флейт я встретил посла и военного атташе ровно перед серединой строя, отсалютовал, отдал рапорт и тут же, спрыгнув с коня и отдав его ординарцу, повел посла и генерала к строю. Обход, как и полагается, начался с правого фланга.

— Господин посол. Полк гренадеров Императорский гвардии в Вашем распоряжении — все москвичи.

— Господин посол, гренадеры 18-го линейного полка и сам 18-й линейный полк — город Череповец.

Ну а дальше последовали номера полков и названия городов Санкт-Петербург, Смоленск, Новгород, Казань, Самара, Саратов, Новосибирск, Красноярск!..

И все эти части, гордо отдавая честь оружием, восклицали «Vive L'Empereur! Vive la France!» Посол и атташе были явно в шоке, они не ожидали увидеть столько русских людей, приехавших со всех концов нашей великой страны и с таким чувством по отношению к Франции, с такой серьезностью и такой гордостью за свои мундиры.