Феликс Хартлауб - В особо охраняемой зоне. Дневник солдата ставки Гитлера. 1939– 1945

– Мугги, как тебе это удается? – изумленно воскликнул «он».

Мугги висел в воздухе, словно надутый газом аэростат, держа черенок от лопаты возле лица и паря над невысоким холмиком возле бункера, где лежала перевернутая тачка.

Лицо у него потемнело и раздулось. Только верхняя часть еще оставалась светлой. Его, как плохая лампа, освещал лунный свет, отгоняя клочья тумана, который расползался по земле, доходя Мугги чуть ли не до лысины.

Очень хотелось спать. Но «он» понимал, что если бы обер-лейтенант не оказался таким мировым парнем, то ему пришлось бы туго. Ведь кто-либо другой обязательно накатал бы на него телегу, отметив такой проступок в отчете о происшествии, и тогда пиши пропало. Ему просто повезло. Так что ни о каком сне, по крайней мере теперь, не могло быть и речи.

Поэтому «он», как и тогда, когда не мог заснуть в сарае, превращенном в казарму, стал пытаться вообразить себя в окружении роскошных женщин. Но на улице это у него плохо получалось. Они в его воображении появлялись, но такими маленькими, как будто бы «он» смотрел на них в перевернутый бинокль. А иногда казались настолько огромными, что ему никак не удавалось их обнять.

Порой женщины внезапно превращались в один гигантский глаз размером с озеро, который рассматривал его, словно маленькое насекомое, как муху, попавшую в чернила.

Затем женщины снова становились такими маленькими, что их приходилось искать с помощью лупы среди мокрой паутины. Они утекали сквозь пальцы, и поймать их можно было только при помощи гребенки с частыми зубцами.

– Нет, Мугги, это бесполезное занятие! – наконец воскликнул «он». – Продолжай держать травинку во рту! Помнишь ту рыжую жену столяра, страдавшую нимфоманией, такую статную. С ней тогда еще переспал весь поезд, зажимая ее то на ящике для угля, но на гладильной доске. Или ту хозяйку, которая вчера угостила нас целым ведром с падалицей. Теперь она выглядит совсем по-другому и в ожидании стоит у забора. Волосы от ушей она убрала, а свои красивые плечики, наоборот, прикрыла. А рядом с ней еще одна «малышка». «Головастик», как ты ее, Мугги, называл. Помнишь, такая задорная девушка, отбывавшая трудовую повинность в городе. С тонкими ножками и маленькой грудью.

Девушка дважды продинамила Мугги, но он этого словно не заметил и оставался с ней приветлив. И вот однажды она все же пришла. Тогда Мугги поднялся с ней на сеновал, такой огромный, что поглощал буквально все звуки, и позабавился с ней по всем правилам искусства.

Но теперь девушка изменилась. На голове у нее появился кокошник, а на груди фартук. Причем она стала часто подниматься на цыпочки. На этот раз они с Мугги встретились возле забора по разные стороны и стали прогуливаться взад и вперед, о чем-то беседуя, собирая опавшие листья и бросая их друг в друга через ограду, а затем, взявшись за руки, медленно пошли по лугу и исчезли в траве. Что они там делали, остается только догадываться.

Они скрылись именно там, где раньше неподвижно стояла лошадь. Затем лошадь появилась снова, но уже не одна, а вдвоем. И тут, как по команде, месяц скрылся за холмом. Тогда стал подниматься туман, доходя коням до холки.

«Мугги, а ведь я оказался прав, когда утверждал, что жена столяра и лошадь связаны друг с другом, – увлеченный сонным видением, подумал «он». – Тогда мысль о „малышке“ мне в голову не приходила. Я и не подозревал, что она тоже может превращаться в кобылу, а также в кузнечика, скачущего по чертополоху с репейниками в волосах. Но сейчас, когда туман становится все плотнее, может быть, нам удастся ее догнать и посмотреть на истинные размеры груди?»

Тут возле него прямо из тумана появилась тренога с подзорной трубой, но настроить ее никак не удавалось.

Лошади медленно плыли в море тумана против течения, постукивая свинцовыми подковами. Затем кобыла столяра навострила уши.

– Мугги, с каких это пор тебе стало удаваться ходить по воде? – с удивлением воскликнул «он», заметив, что его товарищ спокойно едет на мотоцикле по водной глади, отпустив при этом руль.

«Он» похлопал себя по бедрам и посоветовал товарищу надуть щеки, чтобы облегчить вес.

– Будь внимательнее, смотри не утопи ее! – крикнул «он» Мугги. – «Малышка» плавает сегодня впервые в жизни.

Тем временем Мугги, все еще держа травинку во рту, оказался возле девушки и протянул к ней руки. «Он» тоже бросился в воду и тут почувствовал под ногами твердое песчаное дно. Это его несколько удивило, поскольку обычно берега здесь были илистыми.