Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Лорд и леди Бессборо тоже на ланче –

Семьи совещаются –

О помолвке объявят в ближайшую среду. Радость –»

В Берлине Йозеф Геббельс презрительно отмахнулся от выступления Черчилля в палате общин как о полном «оправданий» и лишенном какой-либо информации. «Но никаких признаков слабости», – отмечал он в дневнике 9 мая, в пятницу. И добавлял: «Воля Англии к сопротивлению остается прежней. А следовательно, нам придется продолжать атаки, подтачивая ее силу» [1066] Fred Taylor, Goebbels Diaries , 355. .

Геббельс сознавался в дневнике, что он ощущает какое-то новое уважение по отношению к Черчиллю. «Этот человек странным образом сочетает в себе героизм и хитроумие, – писал он. – Приди он к власти в 1933 году, мы не достигли бы того, чего достигли на сегодняшний день. И я считаю, что он еще создаст для нас кое-какие трудности. Но мы можем их преодолеть и сделаем это. Тем не менее к нему не следует относиться так легкомысленно, как мы обычно к нему относимся».

Для Геббельса это была долгая и многотрудная неделя, итоги которой он подводил в дневнике. Ему пришлось заняться и некоторыми личными вопросами. Один из его ключевых помощников пожелал поступить на службу в армию. «Все хотят на фронт, – писал Геббельс, – но кто же будет выполнять работу здесь?»

Борьба с поставками товаров и материалов в Британию шла хорошо, как и роммелевская кампания в Северной Африке, а в Советском Союзе, судя по всему, не осознавали, что немецкое вторжение вот-вот начнется. Однако две ночи назад Королевские ВВС произвели серию массированных налетов на Гамбург, Бремен и другие крупные города; в одном только Гамбурге погибло около 100 человек. «Из-за этого у нас будет много злопот», – писал Геббельс. Он ожидал, что люфтваффе покарает противника мощным ответным ударом.

Кроме того, он отметил, что в британских газетах публикуется «суровая» критика Черчилля, хоть он и сомневался, чтобы она имела сколько-нибудь серьезное значение. Насколько он мог судить, Черчилль по-прежнему прочно сидел в своем кресле.

«Как хорошо, что эта трудная неделя сегодня заканчивается, – писал Геббельс. – Я устал, я измотан сражениями.

От шума всех этих событий никуда не укрыться.

Между тем погода теперь великолепная.

Полная луна!

Идеально для воздушных налетов» [1067] Там же, 358. .

А в Лондоне 9 мая, в пятницу, Джон Колвилл записал в дневнике, что Эрик Дунканнон и его родители, чета Бессборо, явились в Пристройку на ланч с Мэри и четой Черчилль. После ланча Мэри объявила Колвиллу, что теперь она помолвлена.

«Я испытал облегчение, когда оказалось, что могу просто пожелать ей счастья, – писал он. – А то я опасался, как бы она не поинтересовалась моим мнением о нем [об Эрике]» [1068] Colville, Fringes of Power , 1:457. Готовя свои дневники для печати, Колвилл исключил два последних слова – «о нем». Мелочь, но любопытная мелочь. .

Вечером Мэри и Эрик отправились на поезде в деревню Лезерхед (находящуюся примерно в 20 милях к юго-западу от Лондона), чтобы посетить штаб-квартиру генерала Эндрю Дж. Л. Макнотона, командующего канадскими войсками в Британии. Эрик был одним из офицеров штаба Макнотона. Там же оказалась и Мойра, подруга Мэри и сестра Эрика, – и Мэри с радостью сообщила в дневнике, что Мойра, судя по всему, довольна этой помолвкой.

В результате у Мэри стремительно выросла уверенность в себе.

Поскольку близилось полнолуние, Черчилль отправился в Дитчли. Этот уик-энд станет блистательным, фантастическим завершением первого года его премьерства.

Поздним вечером 9 мая, в пятницу, группа старших нацистских офицеров и некоторых более мелких сошек (всех их Гитлер включил в свой ближний круг) собралась в Бергхофе – резиденции фюрера в Баварских Альпах. Гитлеру не спалось. К этому периоду его стала терзать бессонница. А уж если он не может уснуть – спать не будет никто. Гитлеровские официанты (члены СС – Schutzstaffel [1069] Букв. отряды охраны ( нем. ). , его элитной гвардии) разносили чай и кофе; спиртное и табак здесь запрещались. В камине ревел огонь. Собака Гитлера эльзасская овчарка по кличке Блонди (позже эту породу станут называть немецкая овчарка [1070] В Великобритании эту породу называли «эльзасской» (Alsatian) еще во время Первой мировой войны, поскольку слово «немецкий» вызывало негативные ассоциации. – Прим. пер . ) наслаждалась теплом огня и вниманием хозяина.