Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Гарриман забронировал место на самолете «Атлантик Клиппер» компании «Пан Американ Эрвейз», который должен был отправиться 10 марта, в понедельник, в 9:15 с терминала «Морской аэровокзал» нью-йоркского муниципального аэропорта, носившего неофициальное название «Аэродром "Ла-Гуардия"». (Лишь позже, в 1953 году, название «Аэропорт "Ла-Гуардия"» стало официальным и постоянным.) При самых благоприятных условиях путь занял бы три дня, причем потребовалось бы несколько остановок – вначале на Бермудах (в шести часах полета от Нью-Йорка), потом, еще через 15 часов, в городе Орта, на Азорских островах. Затем «Клипперу» предстоял путь до Лиссабона, где Гарриману следовало пересесть на рейс авиакомпании KLM до португальского же города Порту. Оттуда он должен был, подождав час, проследовать на еще одном самолете в английский Бристоль, а уже оттуда на пассажирском лайнере – в Лондон.

Вначале Гарриман заказал номер в отеле «Кларидж», но потом отменил бронирование, предпочтя «Дорчестер». Он славился прижимистостью (так, он вообще редко носил с собой деньги и никогда не платил за общий обед в ресторане; жена Мэри называла его «старым жмотом») – и 8 марта, в субботу, отправил в «Кларидж» такую телеграмму: «Отмените мое бронирование, но зарезервируйте самый дешевый номер для моего секретаря» [905] Smith, Reflected Glory , 259. .

Всего двумя днями раньше о «Дорчестере» заговорили во время ланча Черчилля с президентом Гарварда Конантом, который остановился в «Кларидже». Клементина предложила ему из соображений безопасности перебраться в «Дорчестер», после чего вместе с Уиннифредой разразилась грубоватым многозначительным смехом, а затем (по воспоминаниям одного из гостей) «объяснила д-ру Конанту, что, хотя его жизнь, быть может, подвергается большей опасности в "Кларидже", его репутация, быть может, подвергнется большей опасности в "Дорчестере"».

Конант ответил, что как президент Гарварда «он лучше рискнет жизнью, чем репутацией» [906] Gilbert, War Papers , 3:320–324. .

Бал королевы Шарлотты проводили в подземном танцевальном зале отеля «Гросвенор-хаус», напротив восточной границы Гайд-парка. «Дорчестер» находился в нескольких кварталах к югу; американское посольство – на таком же расстоянии к востоку. Большие «Даймлеры» и «Ягуары», с фарами, дававшими лишь тонкие световые кресты, медленно продвигались к отелю. Несмотря на высокую вероятность авианалета в столь ясную лунную ночь, в отеле собралось множество молодых женщин в белом – 150 дебютанток, а также толпа родителей, молодых мужчин и бывших дебютанток, которые пришли вывести их в свет на этом вечере кушаний и танцев.

Мэри Черчилль, которую впервые «вывели» годом раньше, провела субботу с подругами. Вместе с Джуди Монтегю она ходила по магазинам: «Купила прелестные ночные рубашки и очаровательный пеньюар». Она сочла, что в городе весьма оживленно – и полным-полно покупателей. «Мне и в самом деле кажется, что лондонские магазины сейчас очень-очень оживленные и милые», – писала она [908] Diary, March 8, 1941, Mary Churchill Papers. . Мэри посидела за ланчем с Джуди и еще двумя подругами, а затем все они отправились смотреть репетицию церемонии разрезания торта (традиционной для этого бала): на этой репетиции дебютантки отрабатывали реверансы, которые им придется совершать перед гигантским белым тортом. Это было не просто вежливое приседание, а тщательно продуманный хореографический маневр (левое колено позади правого, голова высоко поднята, руки немного разведены в стороны, тело опускается плавно), который преподавала особая учительница танцев – кавалерственная дама [909] Кавалерственная дама – титул жены баронета или женщины, имеющей орден Британской империи. – Прим. пер . Маргерит Оливия Ранкин, более известная как мадам Вакани.

Мэри с подругами наблюдали за происходящим – взглядом холодных ценительниц. «Должна признаться, – писала Мэри, – все мы сошлись во мнении, что дебютантки нынешнего года не представляют собой ничего выдающегося».