Идол, сидящий в темноте амбарчика, с громадным уродливым носом, высунувшимся наружу, смотрит своими тусклыми широко раскрытыми глазами на идолопоклонников. Завидев его немигающий и холодный взгляд, идолопоклонники с криками падают на колени, воют дикими, отчаянными голосами. Они молятся, стараясь перекричать друг друга. Намазав рот идола кровью, начинает говорить шаман. Он говорит горячо и страстно, махая руками. В лад взмахам его руки люди падают в снег, поднимаются, снова падают, издавая то заунывные, то страшные, то визгливые возгласы. Посреди пляшет костер. Над ним тоже, кажется, кружится какое-то неведомое существо.
Огонь в хороводе молитв закружился.
Мир в карусели молитв закружился.
Светлый разум людской закружился.
Духи с огнем затеяли пляс.
Темень сожрала солнечный глаз.
Кутаясь во тьму, молчит лес. Время будто остановилось в темноте первобытности. Идолопоклонство. Жертвоприношения. Дикость…
1932 год… Идолы и идолопоклонники в тайге. Идолы и идолопоклонники в мире. Гитлер и Муссолини рвутся к власти. Уверенный шаг первой пятилетки. Мировой кризис капитализма…
Вчитываюсь в страницы тех далеких по времени лет. Сопоставляю с действительностью проходящего года. Поражает сходство некоторых мрачных известий из стран капитализма.
Сообщения конца 1932 года: США — конвейеры замирают, кризис на заводах Форда. Германия — 9 миллионов безработных. Франция — неуклонное падение по всем показателям. Англия — бои между безработными и полицией…
Сообщение конца 1974 года: США — Форд уволил 25 процентов рабочих.
«Стабильность советской экономики, — пишет английская газета «Таймс», — выделяется резким контрастом на фоне безудержной инфляции, энергетического кризиса и других болезней, поразивших столь значительную часть мира».
Энергетический кризис, безработица, инфляция… Эти слова порою кажутся пустыми идолами. А я ведь уже не идолопоклонник. Но когда читаешь их в сообщениях иностранных газет, то задумываешься над ними, как над чем-то реальным, существующим в наше время.
А иностранная печать мельтешит сегодня вот какими сообщениями:
«Исполнительный директор Национального совета организации по проблемам детей и юношества в США Джудит Холмс подсчитала, что в условиях стремительной инфляции до 70 процентов бюджета в семьях бедняков уходит на приобретение продуктов, причем самых дешевых и малопитательных. За последние два года стоимость бобов, одного из основных продуктов питания американской бедноты, поднялась на 256 процентов, риса на 114 процентов. Бедняки не могут обеспечить детей нормальным питанием… Ежедневно пять миллионов ребятишек ложатся спать голодными».
Лондонская «Ивнинг Стандарт» начала помещать материалы под новой рубрикой «Кулинария в период кризиса». Первым был опубликован рецепт: «Как испечь пирог без сахара».
В голландских газетах появилось объявление: «Требуется на работу пастух». Поступило 240 предложений. В том числе от бывшего директора школы, врача-психиатра, инженера-строителя, адвоката, учителя, медсестры. Остальными кандидатами оказались безработные самых разных профессий.
Ничего утешительного. Две трети населения Австрии не видят никаких перспектив улучшения положения в новом году. Для страны характерны пессимизм и разочарование — к такому выводу пришли социологи Института рыночного и социального анализа (ИМАЗ) в Линце, проведя опрос общественного мнения по стране. Особую озабоченность своим будущим высказали ремесленники и крестьяне Австрии. 84 процента опрошенных этой категории лиц заявили, что новый год несет дальнейшее разорение и безработицу…
Память опять возвращает меня в детство. Шла Великая Отечественная война… Мы идем по узкой таежной тропе. Громадные кедры, пихты, ели стоят, будто схватившись за руки, охраняя угрюмую тишину леса. Лишь ветер иногда пробежится по вершинам деревьев. А так — ни птицы, ни зверя. И мы на грани голодной смерти. Об этом говорил дедушка. Вчера и сегодня говорил. Поэтому жители нашей маленькой деревушки решили пойти на «святое место» — к капищу таежных богов.
Рядом с тропинкой зияли глубокие ямы, заросшие ельником, травой, мхами, из ям торчали колья, какие-то острые железяки на древках…
— Осторожно! Самострелы! — сказал кто-то. — Может, еще не сгнили.
Тропинка, по которой было так страшно идти, выскочила к светлой полянке. Посреди нее стояла лиственница. Она была высокой, будто и на самом деле упиралась в небо. Так говорят в сказках про высокое дерево. Эта лиственница, действительно, казалась сказочной. Такая толстая — только вдвоем и обхватишь. На ветвях, похожих на корявые руки великана, висели рога оленей, и черепа лошадей, и какие-то чаши, и стрелы с поржавевшими железными наконечниками, и истлевшие лоскутья шкур и тканей. На вершине дерева что-то чернело.
Читать дальше