Валентина Краскова - Тайны кремлевской любви

Привозили нас в Кремль и проводили под охраной в комнату около Георгиевского зала, где шел банкет. Иногда приходилось по нескольку часов ждать своего выхода. Нервы на пределе — боишься, что от долгого ожидания голос сядет… А тут и Козловский, и Рейзен, Михайлов, Плисецкая, Гиллельс, Ойстрах…

Противнее всего было петь в конце приема. Огромный зал, сотни людей, перед эстрадой — длинный стол, где сидят члены правительства, уже как следует «поддавшие», у всех распаренные лица; один кричит что-то на ухо соседу, другой смотрит на тебя осоловелыми глазами… Стоишь, бывало, на сцене, и хочется сквозь землю провалиться от стыда и обиды. А кругом пьют, жуют, повернувшись к тебе спиной, гремят вилками и ножами, чокаются бокалами, курят. И в этом огромном кабаке ты пой и ублажай их, как крепостная девка. Бывало, дождешься и такой чести, что за стол позовут — сиди с ними, глуши коньяк стаканами.

Меня эта великодержавное, лапотное хамство оскорбляло до глубины души, и однажды после выступления у меня началась за кулисами истерика».

Тайны окутывают трагическую любовь многих представительниц мира искусства. Одной из них является актриса кино и Театра Лейкома Татьяна Окуневская.

Ее красотой и обаянием восхищалась большая часть мужского населения Советского Союза. На фильмы «Майская ночь», «Горячие денечки» или «Александр Пахоменко» многие ходили только потому, что в них снималась женщина, в которую они были тайно влюблены. Они мечтали обладать ею — именно обладать, потому что иное выражение вряд ли подойдет к тем представлениям, которые господствовали в то время, когда носители люмпенизированного сознания видели в красивой женщине прежде всего красивую самку, а те, кто был образован и считал себя интеллигентным человеком, просто хотел иметь рядом с собой красивую женщину как редкую вещь. (Кстати говоря, и то и другое представление основано на деструктивной психологической установке, в основе которой, как и в глубинной основе советского мировоззрения в целом, лежит некрофилическое начало.) Мне представляется, что как раз названные выше причины стали основанием к безумной ревности, которую испытывал к Окуневской ее первый муж — кинорежиссер Варламов.

«Я разошлась с ним, потому что он был очень ревнив, — признавалась сама Т. Окуневская в интервью корреспонденту газеты «Совершенно секретно». — Привозят меня, к примеру, со съемки, ассистент режиссера провожает меня до подъезда. Варламов тут же начинал меня душить. Это было просто невозможно».

Вторым ее мужем стал Борис Горбатов, советский писатель, произведения которого сегодня вряд ли кто-то из читателей помнит или знает (сборник рассказов «Обыкновенная Арктика», роман «Донбасс» и повесть «Непокоренные»).

Они встретились и поженились, когда Б. Горбатов был никому не известным журналистом газеты «Правда». Их брак длился 11 лет. На вопрос корреспондента все той же газеты «Совершенно секретно»: Горбатов любил вас? Т. Окуневская ответила:

«О его любви ко мне рассказывали легенды. А я — не знаю. Он был такой неинтересный, неинтеллигентный». То, что этот брак продержался более десяти лет, актриса объяснила тем, что «у дочери все-таки был уже второй отец, потом — мы с ним еще одну девочку удочерили. Семья вся моя была арестована, о маме надо было заботиться. Не так просто решиться ломать жизнь».

Будучи по натуре очень скрытным человеком, Б. Горбатов не проявлял, как первый муж, бурных сцен ревности. Он, возможно, и догадывался о существовании тайной стороны светской жизни жены, но никогда этого не показывал.

Но самый громкий роман пережила Т. Окуневская после съемок фильма «Ночь над Белградом». Он вышел на широкий экран сразу после войны. Тогда же актриса отправилась в гастрольную поездку по Югославии.

«Принимали меня потрясающе, — вспоминала Т. Окуневская в интервью М. Дементьевой. — В аэропорту, увидев толпы людей, я сначала даже не поняла, что все они встречают меня. А потом повсюду я обнаружила множество своих портретов, рядом с портретом Тито, только размером поменьше… Последним городом в моей программе был Белград. Здесь я выступала в знаменитом зале «Коларчева»… Успех превзошел все ожидания… на концерте присутствовал сам Тито со своим штабом.

После этого концерта Тито во дворце устроил прием. Для меня одной. То есть там был весь его генералитет и единственная женщина — я. Для тогдашних нравов соцлагеря это было совершенно неслыханно. На приеме Тито держался со мной очень любезно и галантно».