Владимир Дуров - О сильных мира того

Дорогой, разговорившись со мною и видя мои опыты внушения собаке, Княжевич очень заинтересовался и намекнул мне, что может быть доложит об этих опытах царю.

Я не придал этому никакого значения и, когда приехал в Ялту и остановился в гостинице, то не решался еще открывать свой багаж и прописаться, боясь гласности. В конце концов решено было скрываться. Предварительно инкогнито, забыта ли история моей высылки Думбадзе.

Но вдруг внизу, в гостинице, на вторые сутки я столкнулся со знакомым околоточным надзирателем, который, увидев меня, крикнул с нескрываемой радостью.

— А вас разыскивает по всей Ялте Гвоздевич. И тут же телеграфировал Гвоздевичу. Скрываться дальше не было смысла.

Я с трепетом ждал решения своей участи. Через четверть часа к гостинице под'ехал на своей паре Гвоздевич и, увидев у под'езда меня, крикнул на всю улицу:

— Садитесь на первого попавшегося извозчика и немедленно отправляйтесь в Ливадию, в канцелярию князя Орлова. Я не буду следовать за вами.

Я сел на извозчика, понурив голову, извозчик подвез меня к главным ливадийским воротам. Экипаж с Гвоздевичем остался сзади. Дворцовый пристав, с увешанной регалиями грудью, спросил мою фамилию и, к моему удивлению, отдав мне честь, открыл передо мной ворота.

Гвоздевич, повернувшись, уехал.

Я ехал среди богатых виноградников, не понимая в чем дело.

На дороге — будка с телефоном и другой полицейский чин, переспросив мою фамилию, вытянулся передо мною в струнку, отдал честь, как и первый пристав, почтительно указал извозчику дорогу, как проехать к князю.

Тут я понял, что дело идет не о высылке моей, что мои фонды, наоборот, поднимаются.

Я важно расселся в экипаже, сдвинул на затылок свой цилиндр и, заложив нога на ногу, закурил папиросу.

Я в канцелярии. Солдат-писарь сказал мне, что князь с нетерпением меня ждет. Видимо, по телефону ему было дано обо мне знать.

Князь В. Н. Орлов, начальник дворцовой походной канцелярии, друг Николая II, говорящий ему «ты» и служивший у него шоффером, поздравил меня «с великой честью» быть представленным царю, упомянув при этом, что знает меня давно, с детства и что царь много слышал обо мне от своего брата Михаила Александровича, который бывал несколько раз в моем «Уголке».

— Между прочим генерал Княжевич сказал государю, что вы находитесь в Ялте и тогда было приказано Гвоздевичу разыскать вас. Гвоздевич доложил мне, что вас в Ялте нет, тогда я поставил ему на вид, как это государь знает, что Дуров в Ялте, — а вы не знаете.

Мне моментально был предоставлен чудный автомобиль, на котором я с князем отправился осматривать Ливадийский театр для решения о месте представления.

Я нашел, по осмотре, что он слишком тесен для моего репертуара и мы отправились на место футбольной площадки с буфетным домиком, где, по моему предположению нужно было построить временный цирк под парусиновой кровлей.

Николаю II хотелось видеть меня поскорее, а нужного количества полотна в Ялте в тот момент не оказалось, и вот я, для ускорения дела, предложил князю Орлову устроить меня во временном, построенном в Ялте, цирке Вяльшина.

Чтобы показать лучшие номера моего репертуара, я должен дать четыре представления, — говорил я.

Князь Орлов скоро принес мне ответ Николая II.

«Четыре — так четыре, в цирке — так в цирке».

И вот закипела работа.

Вся ялтинская полиция была на ногах. Она разузнавала подноготную моих служащих, послала телеграммы на места их родины, обложила кругом цирка все дома особым надзором, а начальник дворцовой полиции Александров сам лазил в цирке под галеркой, осматривая каждый кирпич.

Понавезли ковров, цветов и моя свинья в первый раз в жизни стояла между пальмами.

Из балагана цирк превратился в бомбоньерку.

Раз как-то, когда в цирке кипела работа, стучали молотки, устанавливалось электрическое освещение и прибивались украшения, мне дали знать, что к цирку под'езжают автомобили.

Первым ехал князь Орлов, вслед за ним автомобиль Думбадзе, а сзади мчалась прекрасная пара Гвоздевича. Я приготовился к неприятной встрече с моим старым врагом Думбадзе.

Распахнув портьеры, первым вошел князь Орлов, за ним в почтительном отдалении следовал Думбадзе, шествие замыкала вытянутая на ципочках фигура Гвоздевича.

— А где же наш общий друг Владимир Леонидович? — спросил князь Орлов, видимо, нарочно подчеркивая свои слова, чтобы показать Думбадзе тон, которого следует со мной держаться.