Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

Однажды вечером, когда я вернулся в «Столл Отель» – новую комфортабельную гостиницу среднего уровня, где я остановился, мне позвонили из лос-анджелесской газеты «Экзаминер» и прочитали телеграмму из Нью-Йорка следующего содержания:

«Заплатим Чаплину 25 000 долларов за две недели ежедневных пятнадцатиминутных выступлений на ипподроме Нью-Йорка. Гарантируем, это не помешает его текущей работе».

Я немедленно бросился звонить Г. М. Андерсону в Сан-Франциско. Было уже поздно, и я смог дозвониться до него только в три часа утра. Я рассказал о телеграмме и попросил отпустить меня на две недели, чтобы заработать эти двадцать пять тысяч долларов. Я даже сказал, что мог бы начать работу над новой комедией прямо в поезде и закончить ее уже в Нью-Йорке, однако Андерсон был категорически против.

Окно моего номера выходило во внутренний двор-колодец, и слышимость там была потрясающая. Телефонное соединение было слабым, Андерсона было еле слышно, а мне самому приходилось громко кричать в трубку.

– Я не хочу терять двадцать пять тысяч долларов за две недели! – прокричал я в трубку несколько раз.

В номере надо мной открыли окно, и чей-то голос прокричал в ответ:

– Кончай нести свою чушь и ложись спать, кретин!

Андерсон сказал, что если я сниму для «Эссеней» еще одну комедию из двух частей, то он заплатит мне эти двадцать пять тысяч. Он согласился приехать в Лос-Анджелес на следующий день, заключить контракт и выписать мне чек. После этого я закончил разговор, выключил свет и только тогда вспомнил обидную фразу, прозвучавшую из окна сверху. Решив ответить, я высунулся из окна и прокричал:

– Да пошел ты к черту!

Андерсон приехал в Лос-Анджелес с чеком на двадцать пять тысяч, а нью-йоркская компания, сделавшая мне оригинальное предложение, обанкротилась ровно через две недели. Мне снова крупно повезло.

Здесь, в Лос-Анджелесе, я чувствовал себя гораздо лучше. Район Бойл-Хейтс, где находилась студия, был не самым лучшем в городе, но зато я теперь мог хоть изредка встречаться с Сидни. Он все еще работал на «Кистоун», и его контракт заканчивался на месяц раньше, чем мой с «Эссеней». Мой успех вырос до невероятных размеров, и Сидни решил, что полностью посвятит себя моему бизнесу. Согласно отчетам моя популярность росла с каждой новой комедией, появлявшейся в прокате. Я знал о своей популярности в Лос-Анджелесе, потому что видел огромные очереди в кассы кинотеатров, но не имел ни малейшего представления о том, что происходит в других городах. Говорили, что в Нью-Йорке уже начали продавать игрушки и статуэтки в виде моего персонажа, а девушки в шоу «Безумства Зигфелда» выступали с номерами «под Чаплина» – с приклеенными усами, в котелках и мешковатых штанах. На сцене они танцевали под песенку «Ах, эти ножки Чарли Чаплина».

Нас заваливали деловыми предложениями, касающимися выпуска книг, одежды, свечей, игрушек, сигарет и зубной пасты. Количество писем, которое приходило на мое имя, начинало серьезно беспокоить. Сидни настаивал на том, чтобы отвечать на каждое письмо, даже несмотря на расходы по найму секретаря.

Сидни также побеседовал с Андерсоном по поводу отдельной продажи моих фильмов. То, что прокатчики получали все деньги от показов моих фильмов, было явной несправедливостью. Компания «Эссеней» продавала сотни копий моих картин, но этот процесс шел по старым, традиционным каналам.

Сидни предложил взимать плату с крупных кинотеатров в зависимости от количества мест для зрителей. Согласно его плану это могло бы увеличить прибыль до сотни тысяч долларов и даже больше. Андерсон нашел это невозможным, так как предложение вызвало бы немедленную конфронтацию с Союзом кинопроизводителей, который объединял шестнадцать тысяч кинотеатров, чьи правила и методы закупки кинофильмов были неизменны, и только несколько компаний прокатчиков могли бы пойти на новые условия.

Позже газета «Моушн Пикчер Гералд» напечатала статью о том, что «Эссеней Компани» отказалась от старого метода продаж и, как и предлагал Сидни, начала продавать фильмы в зависимости от количества посадочных мест в кинотеатрах. В результате доходы от продажи каждой моей комедии выросли на сто тысяч долларов – Сидни и здесь оказался прав. Эти новости насторожили меня и заставили принять определенные меры. Я получал всего лишь тысячу двести пятьдесят долларов в неделю за сценарии, игру и режиссуру и начал жаловаться, что работы слишком много и мне нужно гораздо больше времени для съемок каждого фильма. Мой контракт был рассчитан на год, и я выпускал новую комедию раз в две или три недели.