Владимир Дичев - Небо покоряется смелым

А основных претендентов на чемпионский титул в этом упражнении жребий расставил на противоположные тактические позиции: Егоров вытянул восемнадцатый номер, тогда как лидер американской команды Хиллард должен был вылетать предпоследним. Игорь выполнил комплекс отлично и получил за него великолепную оценку — семь тысяч сто тридцать один и две десятых очка. Он уже избавился от тягостного сознания неудачи в первом туре и теперь всей душой отдавался пилотажу.

Сорок зарубежных спортсменов, летавших после него, не смогли улучшить результат нашего капитана. И только выступавшему «под занавес» Хилларду удалось превысить результат Егорова на… шестнадцать и шесть десятых очка. Он стал чемпионом в упражнении, а сборная США — обладательницей кубка Нестерова. Советская команда, как и в Халлавингтоне, завоевала серебряные награды. Бронзовые медали достались спортсменам Швейцарии.

Итак, оставался заключительный этап пилотажного марафона — финал. Этот комплекс тоже произвольный, но, в отличие от третьего, обусловлен жестким регламентом. Заранее подготовленную или импровизированную программу из фигур каталога Арести или «изобретенных» самим спортсменом нужно прокрутить за четыре минуты. При этом неважно, сколько фигур включено в упражнение. Допускается перерасход или недорасход времени всего лишь в три секунды. За четвертую начисляется тридцать штрафных очков, за пятую — еще тридцать и так далее.

Окончательная оценка судей суммируется не из оценок за отдельные фигуры, как в других упражнениях. Этот комплекс оценивается в целом, причем общее впечатление складывается из четырех обязательных компонентов: учитываются разнообразие и оригинальность фигур, а также гармоничность общего рисунка и ритмичность его выполнения.

На «финишную прямую» чемпионата почти одновременно выходили четверо летчиков. Хиллард и Соуци имели перед Пименовым и Егоровым лишь незначительное преимущество, так что все теперь зависело от мастерства соперников. Американские спортсмены показали энергичный, скоростной пилотаж. Они включили в свои упражнения немало трудных фигур, но вот общей слаженности, а тем более композиционной законченности их выступлениям явно не хватало. И судьи оценили финальные упражнения спортсменов из США весьма сдержанно.

Наступила очередь наших летчиков. Первым в воздух поднялся Егоров. Он с ювелирной четкостью чеканил фигуру за фигурой. В буквальном смысле слова головокружительная техника пилотажа подчеркивалась легкостью и непринужденностью, с которыми «як» подчинялся воле хозяина. Все, что было задумано, рассчитано, отшлифовано на сборах под руководством Касума Гусейновича, воплощал теперь Егоров в небе Салон-де-Прованса.

Каждому непредубежденному наблюдателю было ясно, что это — почерк победителя. По-настоящему волевого спортсмена, которого не сломила сокрушительная неудача на старте марафона. Начать с двадцать седьмого места и столь блистательно финишировать сможет далеко не каждый. Казалось, секунда за секундой приближали ученика Нажмудинова к первому месту в финале. И тогда, по сумме четырех упражнений быть ему снова абсолютным чемпионом мира.

…Неудержим торопливый бег шустрой стрелки секундомера. С каждым мгновением приближается она к завершению последнего, четвертого минутного круга. Вот до установленного правилами предела остается тридцать… двадцать секунд, а Егоров все продолжает резвиться, творя, пожалуй, один из лучших в своей жизни полетов…

— Касум Гусейнович, почему же он не заканчивает?! — не выдерживает Морохова.

Что может ответить наставник? Он и сам уже задавался этим вопросом. Касум Гусейнович пожимает плечами, снова смотрит на свой хронометр… Может, испортился? Украдкой бросает взгляд на секундомер стоящего рядом чехословацкого тренера, — да нет, время то же. Остается десять секунд, и вот… Нажмудинов видит, как закричали, запрыгали в восторге американские летчики. Значит, все — пошло штрафное время…

Когда Егоров посадил машину, его встретили дружные аплодисменты и восторженные приветствия зрителей, ослепительные вспышки фотокамер газетчиков. Сверхоперативные комментаторы тут же поспешили провозгласить нашего летчика абсолютным чемпионом мира. Никто из этих людей, разумеется, не следил за временем.

Да и немудрено. Они, как и арбитры, были буквально зачарованы непревзойденным искусством парня из Советской России. Ни на йоту не сомневались в его приоритете. Подарили ему свои симпатии, присудили пальму первенства и лавровый венок. Забыли даже думать о том, что степень мастерства, помимо всего прочего, может измеряться еще и стрелкой секундомера.