Сергей Миров - «Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

В общем, песни авторские полностью уступили место песням продюсерским. Так что всё в мире закономерно и давно просчитано великими евреями – Марксом, Фрейдом, Эйнштейном, Фридляндом и Пригожиным.

Ах, да! Пора «вернуться к нашим баранам», то есть «Воскресенью» и конкретно к Тому-Кого-Нельзя-Называть.

Дело в том, что в силу отсутствия визуальной информации о неофициальных группах материал, записанный ими на альбомах 79–80 года, в головах слушателей полностью перепутался.

Фанаты уверенно путали голоса Романова и Сапунова, не говоря уж об авторстве. Романовскую «Кто Виноват» даже через 3 года некто Н. Кривомазов, автор знаменитого «Рагу из Синей Птицы» приписал Андрею Макаревичу, а публика по всей стране была свято уверена и в том, что знаменитого «Музыканта» написал тоже Макар.

Но сейчас-то вся справедливость давно восстановлена, народ своих героев знает, и недавно я провел некий опрос в фокус-группе своих сверстников: чем отличаются песни Романова от песен ТКНН.

Ответ «да ничем», звучавший довольно часто, мы отметем с негодованием, ибо его авторы просто расписались в своей некомпетентности, а вот по остальным результатам можно сделать занятный вывод!

Оба автора, конечно же, не принадлежат к сонму оптимистичных строителей коммунизма. В обоих случаях наблюдается весьма ощутимый декаданс, пессимизм, неверие в будущее… Но у Романова всегда ощущается некий взгляд со стороны, и на себя, и на свои печали, иногда этот взгляд бывает очень даже ироничным! А вот ТКНН в своих размышлениях совершенно однозначен, и не позволяет даже усомниться в суицидальном настроении, регулярно сопутствующем его творческим экзерсисам.

Наиболее жестко выразился один успешный предприниматель: «Да нытье у него сплошное, тьфу!»

И вот здесь я, пожалуй, «включу продюсера» и попробую немного поразмышлять.

Видите ли, народ (и не только наш!) не очень любит многозначность и многослойность. На эту тему в свое время точно выразился Маяковский: «Я люблю сказать до конца, кто сволочь!» И вот эта маяковская позиция нашей публике оказалась наиболее близка.

Ну, вспомните рубеж 70–80-х! Много ли оптимизма советской молодежи внушали пустые полки магазинов, бессмысленные и скучные телепрограммы, сотни раз пережеванные «сиськи-масиськи» товарища Брежнева? Несмотря на молодость и здоровье тогда большинству из нас казалось, что все это навсегда и совершенно ничего хорошего в этой жизни уже не случится!

Вот именно об этом и пел Тот-Кого-Нельзя-Называть, попав в самую десятку настроений городской молодежи СССР. А уж высокий и красивый голос тогда влюбленного в него (в хорошем смысле!) Андрея Сапунова довершил гештальт, и этипесни стали петь не только различные артисты, но и ресторанные группы и дворовые кумиры по всей стране.

Если я правильно разбираюсь в психологии, то нюансы общения стали только поводом разрыва автора и певца, а причиной было другое! ТКНН искренне полагал, что именно его песни принесли популярность группе «Воскресенье», а музыканты «Воскресенья» и лично Андрей Сапунов исходили из того, что именно благодаря их исполнительскому мастерству и возникла популярность автора этих песен!

Уже после перехода ТКНН в «Воскресенье» из дунаевского «Фестиваля» в репертуаре группы остался целый блок из его песен, исполняемых голосами Паши Богуша и Марика Айзиковича, которых я с удовольствием слушал на концерте в ДКЖ в 1982 году.

Ну а почему же он тогда ушел из «Фестиваля»-то?

Да просто он поступил в Гнесинское Музыкальное училище и не мог дальше существовать в гастрольном режиме! Но позволять себя забывать не надо, вот и возобновилось его старое сотрудничество с барабанщиком Михаилом Шевяковым и Андреем Сапуновым, оставшимся на развалинах первого «Воскресенья».

Группа несколько месяцев существовала в формате трио без названия, а потом на свадьбе Сережи Рудницкого Сапунов встретил Романова и похвастался новым старым проектом. Романов же в те дни положил трудовую книжку в Московскую Областную филармонию, где по странным капризам судьбы и бухгалтерии числился «Аракс», на деле работавший в Театре Ленинского Комсомола. Работа была, в общем, интересной: считаясь техником группы, на самом деле Леша занимался освежением их репертуара. Туда его позвали Голутвин и Маргулис, понимая, что совсем «без крыши над головой» старого друга оставить нельзя.

Осень 1980: Группа без названия и без Романова