Сергей Миров - «Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

Знаете, как проходила организация клубных, да и прочих, концертов в то время? О, это особая песня и особые люди!

На самом деле обычно этим занимались разные, в том числе и комсомольские, деятели, их было немало, но некоторые имена профессиональных организаторов история сохранила. Это знаменитая на всю Москву Тоня «Акула» Гробовская, Артур Гильдебрандт, Сережа Прокопович, Костя Межибовский, некто Пильский и еще десяток таких же подвижников… но отнюдь не бессребреников.

Алексей Романов на студии

Рабочий момент записи

Главное отличие той ситуации от нынешней заключалось в том, что давать дорогую и мощную рекламу концерта было совершенно не нужно. Ни к чему были даже яркие афиши, ибо народ настолько оголодал до нормальных зрелищ, что для полного аншлага доставало лишь вовремя пущенного слуха о выступлении того или иного артиста! Полные залы в то время собирали уж такие ушлепки от музыки, что и вспомнить страшно!

Впрочем, с организацией концертов существовали и серьезные проблемы. По большому счету их было две, и обе существовали за гранью Уголовного Кодекса РСФСР и в определенных случаях могли закончиться тюрьмой, как, собственно, с «Воскресеньем» и вышло, но об этой истории я подробно расскажу в главе 18.

А сейчас – общий обзор поляны.

Главный вопрос – билеты и деньги, ведь выступать «за спасибо» не хотелось никому. Как и где билеты продавать, и откуда их взять? Конечно же, в сейфах директоров и бухгалтеров всех Клубов и Домов Культуры на территории Советского Союза всегда лежали пачки пронумерованных билетов, но за них нужно было отчитываться, а концерты самодеятельных ВИА никак не попадали в категорию официальных мероприятий.

– Бесплатно, «на общественных началах», это пожалуйста! И если у вас там будет какой «шахер-махер», то учтите, я не имею об этом ни малейшего понятия! – громко и грозно говорил организатору каждый директор клуба.

1982 год, сейшен группы «Воскресенье» в МГИМО

«Шахер-махер» обычно как раз-то и бывал, да и директор зачастую имел, причем, не только понятие. Уже после проведения мероприятия организатор заходил к нему в кабинет, приносил коробку конфет или бутылку коньяка, а вместе с ней… некий пухленький конвертик. И, я вас уверяю, далеко не всегда эти деньги шли директору в карман. Нет! Гораздо чаще они были необходимы для того, чтобы заткнуть какую-нибудь дырку в убитом хозяйстве самого клуба!

А откуда же бралось содержимое этого конверта? Ну, тогда существовала особая технология. В киоске «Союзпечати» покупались дешевые открытки с цветочком или собачкой (6 копеек штука) и резались на четыре части, каждая из которых пропечатывалась игрушечным штампом с лисичкой или грибочком, которые продавались в магазинах канцтоваров. Уникальная комбинация рисунка на открытке, штампа и цвета чернил делала подделку билета практически невозможной, хотя и тут умельцы изредка находились – Расея ж, мать ее!

Никакого названия, даты и адреса на «билетах», конечно же, не было. Все и так всё знали. У каждого организатора была сеть распространителей – 10–15 человек, каждый брал на себя от 20 до 50 постоянных клиентов, таким образом, обычно до отказа заполнялись стандартные клубные залы в 300–750 мест. Ну и пара сотен друзей и зайцев-безбилетников, проводимых через, окна, крышу, запасные выходы… Вот и полный аншлаг!

Каждый билет обычно в розницу стоил до 5 рублей, в редкие случаи доходило до 10. То есть общая сумма сбора в 1000 рублей была вполне реальной и не самой крупной.

И вот именно эти деньги и были причиной того, что ГУБЭП несколько лет очень серьезно занимался незаконным предпринимательством на ниве концертной деятельности. Всякие «рейды» стали уже привычными, но в подмосковном городе Железнодорожный группу «свинтили» по-взрослому. Открыли уголовное дело, и тянулось оно довольно долго, впрочем, тогда казалось, что его удалось закрыть окончательно. Сработало и положение родителей Романова и Шевякова, и заступничество друзей, и порядочность и здравомыслие некоторых милицейских постов… Правда, через полтора года, когда началось очередное «закручивание гаек», уже андроповское, история всплыла снова, ну да об этом будет особая глава, и номер ее 18.