Сергей Миров - «Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

За эфиры я принципиально не брал ни копейки, поэтому с удовольствием откликнулся на просьбу, пришел в съемочный павильон, сделал репортаж о съемках и два интервью, с самим Валентином и с героем. Прошло это интервью очень мило, он все время улыбался и шутил, потом мы, по-моему, даже опрокинули несколько рюмочек.

Хорошо все было и в эфире, но телефонного звонка с обычной благодарностью я так и не дождался. Ну, да и не страшно, подумал я, хотя в те годы подобный поступок был бы совершенно естественным.

Лет через десять, когда я делал телепрограмму «Музыкальная История», я снова решил к нему обратиться за интервью, позвонил и весело начал:

– Привет! Это Сергей Миров, я хотел бы с тобой теперь поговорить для «Музыкальной Истории»!

Но безо всякой паузы услышал в ответ:

– А, собственно, почему «на ты»?

Надо сказать, что, в отличие от официозно-консерваторской среды, обращение «ты» в джазовой и рок-тусовке всегда было абсолютной нормой, независимо от разницы в возрасте. Только сейчас, когда некоторые наши «соратники» чаще, чем на сцене, витают во властных и олигархических сферах, к ним хочется обращаться уже «на вы».

А тогда я был настолько удивлен этим одергиванием, что быстро свернул разговор, все оправдывая плохим настроением моего собеседника.

Но прошло еще десять лет, и все это время я постоянно слышал, что «у него совсем крышу снесло, и разговаривать с ним стало вообще невозможно». Спокойное дружеское общение из моего круга с ним продолжает лишь Алик Сикорский. Но это и понятно, ведь их дружба длится уже более полувека.

Правда, и Алик рассказал мне довольно занятную историю со срывом одного концерта, ибо наш персонаж всегда ведет себя в соответствии с правилом «кто кому первый позвонил».

Не знаете такого? Я тоже не знал до этой истории, но, по представлениям ТКНН, сам факт звонка одного человека другому означает то, что звонящий первым проявляет свою заинтересованность, а значит, и зависимость от того, кому звонит, а поэтому он сам обычно не звонит даже тем, кто его звонка в этот момент ждет.

Слегка поразмыслив после нашего телефонного разговора, я понял так, что мое общение с Тем-Кого-Нельзя-Называть закончилось, и решил писать дальше, пользуясь рассказами других участников. Заранее прошу прощенья за возможные неточности в деталях, ибо уточнить их у героя нет ни возможности, ни желания.

Однако через несколько дней от него пришла СМС-ка с номером Александра Арутюнова, которого я не мог найти уже несколько месяцев!

Спасибо, барин!

Чудны дела твои, Господи…

Ну, а теперь самое время поговорить о его песнях, об их роли в популярности, как группы, так и его самого, и об их базовых отличиях от романовского и маргулисского песенного материала.

Дело в том, что, несмотря на свое довольно шаткое и неясное положение в музыке на рубеже 70–80-х, этот человек-загадка был безумно популярен в музыкальной среде!

Начнем с того, что его песню «Я Сам из Тех Кто Спрятался за Дверью», я впервые услышал в исполнении… Виталия Дубинина, многолетнего басиста и вокалиста хэви-метал проекта «Ария», а тогда солиста «Волшебных Сумерек». Это было летом 1980 года в студенческом лагере МЭИ «Алушта». Овации, которые сопровождали объявление песни и автора, ввергли меня в стыдливое понимание того, что я многое пропустил в этой жизни, ибо практически ничего не знал об авторе этой песни.

А следующей зимой я уже оказался на сейшене того самого «звездного» состава «Воскресенья». Во время концерта в зале творилось нечто невообразимое, я даже и не знал, что в наше время возможен такой культ! Причем все музыканты на сцене вели себя очень сдержанно, я бы даже сказал, интеллигентно, но обожание и восторги публики…

Тут уместно будет вспомнить фразу, сказанную тогда моей знакомой в адрес маленького, худенького и грустного Андрея Сапунова: «Ух… я бы его так пожалела, так бы пожалела!»

Схожие эмоции дамы испытывали тогда ко всем музыкантам «Воскресенья»! На фоне общей хамоватости, самоуверенности и… скажем прямо, «урловости» мужской половины населения, воскресники выглядели просто ангелами, спустившимися с небес для утоления печалей московских барышень всех возрастов и темпераментов.

А уж Тот-Кого-Нельзя-Называть с его умными и глубокими глазами, как бы возвращавшими в пространство древнерусских икон… Давайте говорить прямым текстом: он в ту пору был потрясающе красив, отвечая всем устоявшимся внешности канонам рок-н-ролльного героя: высок, строен, сладкоголос, длинноволос и обходителен.